Работа в экспедициях. Встречи в тайге. Несостоявшееся убийство. Мы с Молоковым в верховьях Бол. Абакана. Заброшенный поселок. Смена директора заповедника Работая в те годы в экспедициях в бассейне Бол. Абакана, мы с Молоковым избродили эти места вдоль и поперек. Много раз

Короткое дежурство на Абаканском кордоне. Ликвидация заповедника. Последняя встреча Молокова с Лыковым. Расставание навсегда Спустя три года, в начале сентября 1951 года, мы с Молоковым выехали на трех лошадях на Абаканский кордон с очередным объездом. Одновременно

Абаканские встречи: Черненко, Шойгу и другие В 1980-х годах мне неоднократно довелось выезжать в Хакасию в командировку. В тресте «Абаканвагонстрой», созданном специально для строительства комплекса, я как-то участвовал в совещании, которое проводил его управляющий. На вид

Приговор рабскому труду Анализируя изображение лагеря в прозе В.Шаламова, нельзя не выделить еще одну его важнейшую грань, которую всячески старался подчеркнуть писатель. Этой гранью лагерь опять же тесно смыкался с «миром» - так же лицемерно, бесчестно и кроваво.Из

Цыгане. Приобщение их к труду 1934 год в наших местах ознаменовался новыми событиями. К нам доставили новый контингент ссыльных – казаков с Дона. Свои сибирские казаки из Каратузского района были привезены в ссылку раньше. А теперь казаков везли из европейской части

История Елизаветы - молодой американки русского происхождения, которой удалось бежать из старообрядческого поселения в Красноярском крае спустя полтора десятилетия после того, как родные обманом отправили ее туда "в гости" к единоверцам.

Дубчесские скиты - духовный центр старообрядцев-беспоповцев часовенного согласия. После прихода Советской власти многие часовенные бежали сначала в Китай, а оттуда в Южную и Северную Америку.
Те, кто остался в стране, уходили от новых властей все дальше и в конце 1930-х, спасаясь от гонений и коллективизации, оказались в глухой тайге Туруханского края.
Это дикая и заболоченная местность; от места впадения реки Дубчес в Енисей до Красноярска - полтысячи километров. Выше по течению Дубчеса скрылись от мира небольшие скиты, монастыри и заимки староверов-часовенных. Добраться туда можно только по реке и только в половодье.
В 1951 году обнаруженные советскими властями скиты были разгромлены. Все постройки сожгли, а жителей силой вывезли на Большую землю. Из тех, кого довезли до Красноярска, 33 человека были осуждены по делу о тайном антисоветском формировании сектантов-старообрядцев и получили от 10 до 25 лет.
Но уже в 1954 году, после смерти Сталина, все осужденные часовенные были амнистированы и постепенно вернулись на Дубчес, где они заново отстроили заимки и монастыри.

После распада Советского Союза связи таежных часовенных с единоверцами за рубежом возобновляются; потомки эмигрантов начинают регулярно навещать скиты и пополнять ряды монастырских жителей.
"Чрезвычайно резко увеличивается число братии в мужском скиту и число сестер - приблизительно втрое, - пишет диакон Колногоров. - В это время перестраивается весь комплекс мужской обители, заново строится часовня, келарская-трапезная, возводятся новые келии.
Но особенно многочисленными становятся четыре женские обители, расположенные в этой же местности на расстоянии от пяти до 15 километров от мужского скита".
По его словам, основу монастырской братии сейчас составляют выходцы из старообрядческих поселений. К середине двухтысячных, когда диакон Колногоров описывал современное состояние скитов, там жили более 3 000 человек, с учетом мужских и женских обителей, тогда как в 1990-е в мужском монастыре было 60-70 человек и в четырех женских - около 300.

По свидетельству Колногорова, контакты дубчесских часовенных с американскими староверами налаживаются после того, как в мужском скиту поселяется первый насельник преклонного возраста из Соединенных Штатов, который восторгается благочестием и строгостью скитского устава.
В настоящее время среди насельников и насельниц уже слышится английский язык, на котором им пока запрещено молиться.
Но не все попадают в таежные монастыри по собственной воле. Не исключено, что диакон Колногоров в начале 2000-х встречался там с Елизаветой - гражданкой США, которую родные -староверы еще подростком обманом отправили в Дубчесские скиты. Бежать оттуда девушке удалось лишь спустя полтора десятилетия.

"Меня зовут Елизавета, родилась я в Орегоне, в США. Мамины родители, они чисто русские, они из России. В Сталина года они сбежали оттуда, в Китае жили, там в горах скрывались сколько-то времени, у меня первые дядьки там родились.
Потом они услышали, что в Южной Америке свободней, там не гоняют за религию. Они уехали в Южную Америку, у меня тетка там родилась.
А потом они услышали, что в США еще лучше, они туда перебрались, и там у меня мама и еще два брата у нее родились. Все они были староверы.
С 16 лет мама ушла из дома и сошлась с американцем, это мой отец. У нее сестры-братья - они все староверы, а мама просто ушла с религии. Отец от нас ушел, когда мне было пять лет.
Они были алкоголики, наркотики принимали, сколько-то времени я жила у тетки, потом у дядьки, потом у дедушки. Какое-то время мама в тюрьме была.
Я с теткой больше общалась, с ёными ребятишками, у них было 11 детей, и я с ними очень близка была, я летом там у них часто гостила. Моя самая лучшая подруга тоже старовер была.

Они меня все учили по-староверчески. Учили, как молиться. Когда мне было 13 лет, они отправили троих своих детей туда, в Сибирь, в монастыри. А мне говорили, чтобы в гости к ним туда уехать.
Я как-то во внимание это не брала, потому что я не хотела туда. Думала, что я за христианина хочу замуж выйти. Для этого мне надо было креститься.
Еще когда я на оглашении перед крещением была, тетка мне паспорт сделала - втайне, мне она ничего не сказала. Она уже планировала меня в Россию отправить, в монастыри, но мне не говорила.
Вот я крестилась и потом, недолго после крещения... только две недели прошло, 10 мая 2000 года, тетка мне сказала, что ты завтра поедешь в монастырь.

Нас встретили хорошо, они там как бы... они добрые люди, но у них понятия разные, от мира очень разные. У них такое понятие было, что мы должны жить противоположно мира.
Чтобы не погибнуть, у них такая вера строгая, религия такая строгая-строгая, они считают, что чем больше пострадаешь, тем больше получишь на том свете. Они считали, что если оттуда выйдешь, то ты погибнешь. Что ты должен там жить и там помереть.
И я застряла там. Потом, через четыре года, у меня паспорт сожгли. Сказали, останешься тут на всю жизнь. Меня там не били, просто заставляли так жить строго, как они живут.
Все время у нас посты были, каждый понедельник-среду-пятницу, потом посты перед Пасхой, перед Рождеством. Мяса мы вообще не ели. Еда два раза в день только обед и ужин - и все, больше не разрешали нам есть.
Готовили в кухне, приходишь туда и ешь, что сготовили. Все из общих чашек ели. Великим постом еще строже было, первую неделю вареное ничего нельзя было, только так, маленько, морковка да свекла, и один раз в день.

Все там руками делали. У нас коней не было, мы тяпкой все пашни перекапывали. Мы так далеко жили, у нас магазинов там не было, мы все выращивали сами.
Работа была очень трудная все время: готовить, пилить, колоть, возить. На нартах возили все сами, у нас первые года коней не было, мы перекапывали пашню вручную.
Потом у нас плуг появился, но мы его сами тянули. А потом, последние года, когда у нас конь уже был, то конь пашню перепахивал. Но мы нарты сами тянули, возили дрова.
У нас земля там очень плохая была, как глина, то мы ходили на речку, находили мягкую землю, ее копали в мешки, привозили домой. Потом еще сжигали землю, все перемешивали.
Дома у нас были из бревен строенные, топором рубили углы. Мы жили там с четверых до десяти человек в одном доме. Я за 15 лет ни разу оттуда не выезжала, меня не пускали. А потом я сбежала.

Через четыре года я привыкла маленько, я прижилась, можно сказать, ко всему этому. Они мне еще сговорили, что... на будущее у тебя хорошая жизнь будет.
Они каждый день это все повторяли, говорили, говорили, говорили, что это нельзя, это нехорошо, погибнешь. Надо вот так вот, на том свете царство небесное получишь. Они мне постоянно-постоянно-постоянно это все говорили. И я как бы все еще в Бога верю, но это очень жестоко так, как они жили.
Мне было обидно, прискорбно, что у меня паспорт сожгли, но я как бы думала... Я в то время еще астмой заболела, и они мне все говорили, что скоро помрешь и царство небесное получишь. Потом все эти года, вот 11 лет я болела, и никак не могла помереть.
Чем дальше, тем я больше болела, последние два года сильно болела. Последнюю весну, в 2015 году, я даже не могла сама свои волосы расчесывать. У меня до того силы не было.
Я просто отчаивалась. Я не помираю, я не живу, не могу жить, это я в полной депрессии была. Потому что это годами. Я болела столько лет.
И они мне не разрешали лечиться. Сначала маленько разрешали, а потом говорили, что тебе это Бог послал, это твой крест. Ты просто должна терпеть и ты не должна лечиться.

От модератора сайта: Материал, присланный И.А. Поповичевым - результат его путешествий по тайге в Томском районе области. Первоначально он был опубликован на сайте 4x4.tomsk.ru и мы позволили себе сохранить специфичную форму текста, характерную для отчетов на форумах сайтов по интересам. Только в некоторых местах мы добавили логические связки, облегчающие восприятие материала.

Рабочая группа проекта "Сибиряки вольные и невольные" благодарит Игоря Анатольевича за интересный материал и надеется, на продолжение сотрудничества, а также на то, что другие путешественники последуют его примеру и поделятся на сайте интересными историями о прошлом края.

Семилужная волость Томского уезда Томской губернии. 1900 г. Карта в большем разрешении прикреплена как отдельный медиа-объект.

Старообрядцы в Томской губернии.

По данным переписи населения Российской Империи, в 1897 года насчитывалось до 2 млн старообрядцев (Вестник ТГУ. История. 2016 N3(41))

По началуСоветская Власть старообрядцев не трогала, как жертвцарского режима. Однако жители смешанных и старообрядческих поселений не оправдывали надежд советской власти. Ни в Митрофановке, ни в с. Петропавсловском, где часть населения состояла из старобрядцев, к 1926 году не удалось организовать ни одной комсомольской ячейки. И вскоре хозяйства старообрядцев партийцыначали расценивать как зажиточные и по этой причине допускали в их отношении насильственные действия, часто напоминавшие совершенный втайне бандитский налет, чем политическую акцию.

О переселенцах.

Известный писатель Г.И. Успенский, занятый в 1888 - 1889 гг. делами по обустройству переселенцев в Сибири, метко подметил отличия во внешнем облике томских сибиряков и курских переселенцев. Он писал: «…если вы видите на работе человека высокого роста, в картузе, красной рубахе, черных плисовых или розовых ситцевых штанах и кожаной обуви - это сибиряк. Если же перед вами … маленький человечек, всегда без шапки, всегда в белой домотканой рубахе и вообще весь одетый, обутый и обмотанный в продукты всякого рода растительности: лык, мочал, пеньки, - то это наш, курский» (Успенский Г.И., 1952, т. ХI, с. 81).

О переселенческом поселке Ольго-Сапеженка и не только.

Деревня Ольго-Сапеженка, она же Силантьевка, она же Таловка - это одна из трех десятков исчезнувших деревень и сел, существовавших со второй половины ХIХ в. в таежной местности Нижнего Притомья, к северу от г. Томска и пос. Самусь. Названия этих селений еще можно найти на старых картах Томской области - Успенка, Шутовка, Гродненка, Мостовка, Покровка, Вознесенка, Дубровка, Владимировка, Малиновка, Виленка, Бросовка, Поперечка, Троицкое, Митрофановка, Чуднова, Постникова, Чернильщикова, Спасская, Ольгинская, Казанская-Щукина, Сагалакова, Белобородова, Гродненская, Кижирова, Подосеновка и др., а так же Заимка Чернышева заим. Шитова (Карта 1911 г.). Заимки Сидорова, Токина, Кокшарова, Пухова, Задворного, Пирогова, Щеглова, Иванова, Ширинкина Гурьяна, келья б\н, заим. Задворного, келья б\н, Афанасия, келья б\н, (1900 г.) Заим. Савинова, заим. Игнатова, заим. Шутова, Щукина, Зарубина, Раписова (Ряписова? - прим. Модератора. Фамилия встречается в Северске), Егорова, Тюхалова, Ковешникова, Иванова, Устинова, Есина, Ивана Кузнецова, Василия Бочкарева, Ширинкина, Новикова, Полынина, Крылова, Вахрушева, Задверного, Моисеева, Пермякова, Федора, Кузьмы, Юрьева, Мясникова, Вахрушева, Шумилова, Николая, Данилы, Якова. (Карта 1921 год).

Возникновение этих селений связано с общероссийским процессом второй половины ХIХ в. После отмены крепостного права в 1861 г., по переселению крестьян из Европейской части России в Сибирь из-за недостатка земли

Деревня Ольго-Сапеженка была основана, со слов старожилов, в 1881 г. белорусскими переселенцами. В работе Н.А. Томилова (Русские Нижнего Притомья... 2001, с. 11) приведены данные, по которым д. Ольго-Сапеженка была образована примерно в 1892-1894 гг. и называлась первоначально Силантьевкой по фамилии первого её жителя Силантьева - выходца из Белоруссии. В дальнейшем деревня заселялась в основном также выходцами из Белоруссии, главным образом, из д. Родошковичи Минского округа. По другим рассказам, следует, что до крестьянина Силантия поселился здесь старовер Устинов, раскорчевал землю, но на другой год этот участок перебил у него Силантий. Тогда Устинов переселился на новый участок в 15 км от Силантьевки и основал заимку Устиновку.

С периода землеустройства 1905-1907 гг. и до 1930-х гг. деревня называлась Ольговкой. По воспоминаниям старожилов, со временем выяснилось, что было две Ольговки, и тогда добавили к названию Сапеженка, получилась «Ольго-Сапеженка». Название Ольго-Сапеженка стало официальным - на картах, по документам, а в бытовом обращении её называли не иначе как Силантьевкой. Кроме того, поблизости была еще одна деревня Сапеженка, она же Владимировка.

Расположена Ольго-Сапеженка была на речке с характерным сибирским названием - Шишкобойке. В окрестностях деревни, в 4 - 10 км, были старообрядческие заимки - Ивановская, Юрьевская, Мясникова, Устинова, Вахрушева и др., расположенные в 1 - 1,5 км друг от друга. Возможно, что староверы поселились здесь ранее переселенцев, поскольку этот глухой район был облюбован ими довольно давно. В ХIХ в на р. Юксе был старообрядческий монастырь, а некоторые из скитов сохранились в этом регионе до современности. Староверы жили и в самой Силантьевке, причем известны были смешанные семьи, чаще всего потомки переселенцев охотно брали в жены трудолюбивых девушек из старообрядческих семей. Среди жителей были характерные для белорусов и украинцев фамилии - Мезюха, Нестеровичи, Грудинко, Шимко, Скирюха, Ключник, Хруль, Раковы, Смолонские, Малиновские, но также и русские, например, Коноваловы, Субботины, Махаловы и др.

Все жители, не зависимо от происхождения, повседневно общались между собой в самых дружественных контактах, в общей работе, роднились, вступали в браки. По воспоминаниям старожилов, многие в деревне были родственны между собой. По началу Советская Власть старообрядцев не трогала, как жертв царского режима. Однако жители смешанных и старообрядческих поселений не оправдывали надежд советской власти. Ни в Метрофановке, ни в с. Петропавсловском, где часть населения состояла из старобрядцев, к 1926 году не удалось организовать ни одной комсомольской ячейки. И вскоре хозяйства старообрядцев партийцы начали расценивать как зажиточные и по этой причине допускали в их отношении насильственные действия, часто напоминавшие совершенный втайне бандитский налет, чем политическую акцию. Староверов с уничтоженных заимок, с отобранным имуществом и скотом загоняли в колхозы, детей приписывали к школам.

До войны в Ольго-Сапеженке насчитывалось около 70 дворов. Занимались в деревне, как и во всех окрестных селениях, в основном хлебопашеством, огородничеством, разведением домашнего скота и различными промыслами, главным образом, лесными на основе использования местных даров природы, собирали клюкву, чернику и другие ягоды, грибы, заготавливали кедровые орехи. В большом количестве выращивали картофель, на массивных картофелетерках измельчали его, делали крахмал и возили на продажу в пос. Самусь и в г. Томск. Вплоть до 1930-х гг. во многих хозяйствах выращивали лен, сами пряли, сами ткали холст для изготовления одежды, полотенец и прочих надобностей. Несмотря на то, что жили в тайге, охотой занимались сравнительно мало, человек 10 из всего села. И рыболовством на речке Шишкобойке, болотной речке с черной водой, занимались только ребятишки - удили рыбу с помощью удочек.

В 1931 г. был создан промколхоз «Красный Октябрь», в котором занимались изготовлением пихтового масла и дегтя, зарабатывая трудодни. На основе промыслов по обработке дерева при колхозе был создан бондарный цех - бондарка, а в годы войны в ней делали ручки к саперным лопаткам. После войны был построен пихтовый завод, на котором появилась возможность зарабатывать деньги. Пихтовое масло сдавали за деньги в Томский Межрайлессоюз, один килограмм масла стоил 32 рубля, то тем временам деньги немалые. После войны в Ольго-Сапеженке провели радио и электрический свет.

В Ольго-Сапеженке съезжим праздником был Ольгов день (справляли летом, в покос), в Покровке - Покров, в Петропавловке - Петров день, в Успенке - Успенье и т.д. Из всех окрестных селений ездили в церковь в Петропавловку почти на каждый праздник, там же венчались, крестили детей и отпевали умерших.

В 1937 г. церковь была закрыта, её раскатали по бревнам, которые увезли на строительство мельницы, как будто другого леса не было.

В 1960-е гг. началась политика по укрупнению колхозов, которая погубила многие селения. Так Ольго-Сапеженский колхоз «Красный Октябрь» для укрупнения объединили вначале с Троицким колхозом, а затем и с другими, вместе с Петропавловской МТС, в совхоз «Сибиряк» с центром в с. Наумовке.

Поездка по притомской тайге. Личные впечатления.

Мы едем по дороге с потомками Юрьевских староверов - Павлом Егоровичем Юрьевым и его сыном - Павлом Павловичем Юрьевым Юрьевым.

Старший из Юрьевых - Павел Егорович Юрьев неспеша ведет рассказ: "Там, где амбар, это есть Шумиловская Заимка, построенная в 1900 году, её построил мой дед Шумилов Ксенофонтий Иванович (1870 -1947) и жил там со своей женой Надеждой (1868-1934). Он является моим дедом по материнской линии. Дед был портным. Кожу выделывал, овчину выделывал, тапки и фуражки шил. И шил он все время на магазин, где был госунивермаг, возле 1000 мелочей.

Базарная площадь г. Томска.

Сдавал фуражки, шапки. А тогда бандитов было много, поэтому дед ездил со своим револьвером. Как то, будучи еще пацаном, я нашел этот револьвер и подался в тайгу стрелять птичек. Дед, прознав про это, оружие перепрятал, от греха подальше… И как мы потом не старались, так его и не нашли. До сих пор лежит где-то в округе, гниёт… 70 лет прошло. Благодаря своим навыкам дед всегда был при деньгах, зарабатывал моментально. Как-то словил кошку и на следующий день уже продал из неё шапку, короче, не бедствовал. А вообще, еще до коллективизации Ксенофонтий считался «середняком» . У него до «звания» кулака не хватило телеги «на железном ходу». Мастером был на все руки. Шапку или доху сшить - без проблем. Однако вскорости началась коллективизация и у него все отобрали, двух коров, коня, овец… оставив в тайге с голым задом и пятью курицами. Скотина, инструмент, материал, все подчистую ушли государству. Однако, почти все запомнили - дед всегда оставался при деньгах."

Тайга на месте старообрядческих заимок. Фото автора.

У Ксенофонтия Шумилова было двое детей:дочь Прасковья Ксенофонтиевна Шумилова (1893-1973) и сын, Сергей. В 1947 году, когда дед Ксенофонтий умер, сгорел и его дом. Остался лишь тотогромный амбар, возле которого его и похоронили.Эту заимкуПрасковья Шумиловатогда отдаластароверуЩеглову, который построил там новый дом.

Так Шумиловская заимка переименовалась в Щегловскую.Спустя много лет новый Щегловский дом по неясным причинам так же сгорел. Шел2000 год. В этом же году еще затонула подлодка «Курск». На Щегловской заимке, уже в это время жил старовер Виктор, со своей женой и двумя детьми. Жена с детьми после пожара куда-то уехали, а Виктор переселился жить в тот самый, еще живой Шумиловском амбар. И лишь последние 5 лет с 2013 года, когда амбар начал разваливаться окончательно,добрые люди поселили его вдомик, расположенный недалеко от другой заимки, бабы Иры Коробовской.

ТамВикторнедавнои скончался.На его могилке выростысячелистник… хотя в ближайшей округе его нет. Как ни странно, но история Шумиловской заимки на том переселении не закончилась.Вполуразвалившемся амбаре скоро поселились новые жильцы, сбежавшеев тайгусемействоВолоди К.Его жену освободили условно-досрочно, ноона должна была постоянно ходить отмечаться у местных органоввласти. На чтокатегорически забила. И вообще, в светском миру их ни чего кроме «отметок» не держало, поэтому они решили податься в тайгу. Вскоре подвернулся заброшенный шумиловский амбар … Однако, после очередной пьянки Володькина жена умудриласьспалить и этот последний элемент старой заимки. Так закончила свое существование старинная заимка Шумилова-Щеглова.

За неявку в органы Володькина жена схлопотала очередные 3 года, а самого Володю (в тайге рабочие руки не помешают) добрые люди переселили в домик покойного Виктора.Завтра у Володи трудный день… ему с Петром копать картошку бабушки Ирины… на ней они будут столоватьсявсю зиму.

А Прасковья Ксенофонтовна вышла замуж за Егора Юрьева и соответсвенно переселилась уже на Юрьевскую заимку. Егорбондарил, выделывал шкурки и скорнячил.

Некогда тут было крепкое хозяйство. Фото автора.

Жена Павла Егоровича Юрьева родилась в Алтайском крае, станция Кулунда, и хоть к староверам не имеет ни какого отношения, но тоже является человеком с примечательной судьбой.Дед у неё был кулаком-цыганом, а бабка - русской.Когда большевики стали деда разорять -раскулачивать, уехал в Нарым, но там и помер.Оставшись одна, его жена, чтобы не раскулачили, вышла замуж за бедного Мирона, который у них же батрачил рабом. Мирон потом на фронте погиб.От них и родилась будущая жена Павла Егоровича.

М ы неспешно проехалиповорот на бывшую Подосеновку (междуПетропавловкой и Ольга-Сапеженкой) .Между темПавел Егорович Юрьев (1934 г.р.)продолжал: "Из Самуськов бывалоча выйду, к вечеру уже на Шумиловской дедовской заимке. В радиусе 1,5 км от дедовской заимки ещенесколько заимок. Заимка находилась в 10 км от Ольго-Сапеженки (тогда еще Силантьевки)А неподалеку, на Юрьевской заимке жили два брата, выходца откуда-то из Владимирской губернии: его отец Егор Юрьев, который женился наПрасковье Ксенофонтовне Шумиловой, и его брат Василий Юрьев.Когда была война растили картоху, дядька Василий был охотником, стрелял зверя, поэтому было что поесть. А Егор был бондарем, выделывал шкуры и шил сапоги. Дядька Василий хоть и был глухой-глухой, но охотник был знатный, первыеместа по добыче занимал, тогда это Новосибирская область была.Кротов ловил по 6 000 штук, их шкурки сдавал заготовителям. Зимой где лису, где колонка поймает, где соболя.Сдавали в приемные пункты от охотсоюза. Стреляли все, кроме лосей,сохатых бить было запрещено. Сейчас домЕгора сгнил, а вот дом его брата Василия жена продала, крепкий был, высокий, с огромных бревен… в 12 рядов. До сих пор стоит в пос. Самусь.Его продали после того какдядька Василий умер (в 1949 году)после очередной операцииНКВД против староверов. Оставшиеся жена и дочь Галька (1943 года рождения)так же перебрались в пос. Самусь.С тех пор заимка так же стала историей. А вообще Юрьевских заимокбыло аж две.Вторая очень далеко была, от материной избушки где она похоронена, надо ехатьеще 15 км."

Как вспоминает Павел Егорович,идя до неё проходишь аж 3 озера. Там на красивом берегу она и стояла. Он там был всего один раз.

Проехали деревню Датковку - по старинному (Гродинку). Ее расформировали в 60-х при Хрущевском укрупнении.Увели всех в колхоз Кижирово. Но теперь и там ничего нет.

Проехали Ольга-Сапеженку (уПавла Егоровича Юрьевав паспорте она указана как место рождения). Все предкиПавла Егоровича Юрьева были староверами.Его дед КсенофонтийШумилов (1870 г.) умер в 1947 году, когда емубыло 13 лет.Дед - то в тайгу приехал еще при царе. А Павел Егорович Юрьевпохоронил их дочь и свою маму 45 лет назад. Едем навестить её могилку.На таежноймогилке только имя-отчество, ни каких фамилий и фотографий, только год смерти - 1973 .

Свернули со старотомской дороги на заимку бабушкиИрины. Почему-то эта заимка в народе называется Турецкой. Так называют ее и охотники из Красного Яра, и соседи-старообрядцы. Но никто не смог пояснить - почему. Может, память о пути, который привел в Сибирь эту семью? Старообрядцы от властей бежали и на Запад, и на Восток, и на Юг. В Турцию тоже бежали. Однако, пока версии строить не будем, попробуем докопаться до причин этой "аномалии".

Старообрядческая заимка Ирины Коробовской. Фото автора.

Нас поселили в гостевом домике, наполили накормили, естественнос нашей посуды.

Старинные книги, сохраненные старообрядцами. Фото автора.

В скиту накормят - но только - из посуды путника. Фото автора.

Ирина Коробовская. Она по молодости так же жила в тайге, вместе с Александрой, до 1947 года. Предки бабы Иры приехалив тайгу из Тюменской области. Там земля была вся расписана, яблоку негде упасть. Сначала приехали в Бакчар, однако дед прослышал про Белобородовсий бор (по имени деревни, на месте которой сейчас стоит Почтовый)и переселились сюда. А вообще это местоотец искал 3 года.Зимой1947 годав очередной раз были созданы подразделенияНКВД для разгонастарообрядческих скитов.Чекистызабирали книги, иконы и вывезли из тайги около сотни человек.

1

Книги, спасенные от властей (как царских, так и советских). Фото автора.

Имущество и скот изымали,дома и хозяйство сжигали.Наиболее молодых жителей заимокрасселили по колхозам под угрозой наказания. Старух и детей по зиме увозили в Самуськи. Как говорит бабушка - коммунисты, что с них взять, издевались над народом.Тогда еще молодойИрине пришлосьуехать в Томск, там она позже вышла замуж и родила двух дочерей. 12 лет назад баба Ира решила вернуться в тайгу к своей келье и вере предков. Но хоть их вера и община назывались «безденежными», прежде чемкреститьсяона на скопленные в миру деньги построила дом и самое главное вложила 3000р. в общедолевого коня.Конь сегодня живет на заимке Родиона, он находится в 3х километрах,и в урочное время он всем окрестным бабушкам пашетогороды.Родион специально для этого приезжает на её заимку.

Пахота производитсястарым железным плугом.Все, участвующие в долевом конена своих покосах, а их в тайге не много,занимаются заготовкой сена для коня. После обустройства Баба Ира снова стала «безденежной». Встане «безденежных» баба Ира одна из последних, стан «денежных» возглавляет Фомаида.Говорят с самого начала «денежных» было больше, околотрехсот, поэтому и сохранилось их по заимкам больше. А еще бабушка Ирина прочитала нам две молитвы на старославянском и спела одну смешную песню. В них самым интересным было то, что каждое слово в отдельности понятно, а смысл сказанного - нет. Баба Ира прекрасно помнит всех староверов. Ей сейчас 94 года.

Возлезаимки бабы Иры встретился сосед Владимир, обрадовался подаренным сигаретам. Владимиртот самый мирской погорелец, у которого жена спалила шумиловский амбар. Он живетнеподалеку в заброшенной избушке, рядом с которой похороненстаровер ВикторЩеглов.

И
Избушка, возле которой похоронен Виктор Щеглов. Фото автора.

Владимир помогаетбабушке Ирине по хозяйству, у нее и кормится. Володя надеется на ближайшую амнистиюи её скорый выход своей женушки. Дочьбабы Иры - Фатеевна живет в городе, она попросила организовать Володю и Петрана уборку картофеля. Со скрипомно все же Володя с Петром«организуются».

Петр живет в соседнем доме… но поближе косновной усадьбе, Петркандидат на крещение … он хоть и не крещеный, но все детство провелв общине родителей староверови еще до школы научился читать по старославянски. Знает большинство молитв наизусть.Петр бывший охотник. Он повез нас во вторую свою избушку за рыбой.

Необычные петли - скорее всего, из давней жизни заимки. Фото автора.

По дороге нагнали Родиона(у которого живет общественный конь), он ездил к Фамаиде, потому как является принятым христианином, а так же единственным молодым, 52 года, способнымсодержать коня. Родион на днях похоронилМарфу (9.09 2018).

Могила умершего старообрядца находится совсем рядом от дома его живых родственников. Фото автора.

Он ехал на трехколесномсамодельном транспортном средстве, собранном тут же в тайге из мотоблока, рамы мотоцикла и ящика.Радионспешил к Кузыкиным (где два озера) их еще называют Казанскими,там живут другие бабушки. На сегодня самым молодым из староверов остаетсяРодион, а из древних могикан самая молодая Дарья - 72 года. Зачем Родион пришел в тайгу.

С Петром (76 лет) не знается, они разных конфессий - те денежные, а Петр относится к исчезающему клану безденежных. Сам-то Петр еще не крестился, он еще только встал на путь истинный.Когда-тодля этого у него был наставник старовер Куприян - христианин-пустынник. После чекистских раскулачиванийКуприянуспел покопать Беломор-канал, однако остался жив и вернулся в тайгу. В данный момент(2018 год) от заимки Куприяна осталась одна берестяная крыша, которая не сгнила. Петр был оформлен охотником заготовителем от Куприяна, тот его учил премудростям лесного ремесла, хоть и сам он живет всю жизнь в тайге.

Был у Петрав наставникахеще один старовер, по фамилии Дериглазов. Так, что на пути исправления, как он шутит,емуосталась самая малость - бросить пить, курить и свою бабу. По дороге заскочили на озеро Сомово. На озерепредприниматель из Красного Яра построил избу и баню. Раньше, с петровских времен там жили Сомовы, стояла их заимка. Их предки сюда пришли пять поколений назад, но сегодняих дети затерялись где-то на просторах сибирских городов и поселков.

Проехали Трофимовское озеро. Его (Петра) заимка также стояла здесь на берегу. Петр,придя от мирских начинал тут жить, сторожил эту избу. Рядом стояла Жигаловская избушка-заимка, Петр с них в 1973 г. начинал охотничью карьеру.Далее дорога ведет наоз. Лебяжье, по местному оз. Мутное.Далее дорога ведет на оз. Максимовское.

Разговор зашел за другую староверку, бабушку Фамаиду.Фамаида - 1936 года. Её привезли в тайгу в 15 лет. Тут жил прадед - 104 года. Здоровый был мужик, но как то раз вечером заболел, к утру внезапно умер.Бабушка Ирина с бабушкой Фамаидой общаются, но не дружат. Веры у них разные.Однако отличие небольшое. Одна принимает деньги, другая - нет.Здешние так и говорят, мы «безденежные», а они «денежные». Для староверов это разные планеты. Хотяв те времена люди жилиплотно, сотовым спос, каждые3-5км. стояли кельи и заимки. Всюду между хуторами были дороги и тропки. Фамаиду,после того, как её дом сгорел, сход поселил, где жила последнее время Марья, не далеко от старотомской дороги. Чуть поодаль отвилок к другому бывшему селу,когда то здесь жили 128 человек и называли их «Академгородок». Это была историческая альтернатива колхозам.Былоцелое ухоженное село, домики один к одному.А «академгородком» их прозвали мирские, за то, что там собрались практически самые ученыестароверческие христианские апологеты. Чуть поодаль лежат десятки, если не сотня поваленных молодых пихт, 150- й ствол, пихты брошены тут же. С них спилили «новогоднюю макушку», остальное бросили засрав тайгуна долгие годы. Велика империя, а нет в нейпорядка и хозяина. Может и были… да кончились.

Заимка Агафьи Лыковой

Фото и видео: Анастасия Антонович / «Газета Кемерова»

18 августа на заимку Агафьи Лыковой вертолетом забросили 10 волонтеров. 10 дней они будут помогать отшельнице по хозяйству — колоть дрова, косить сено, помогать с уборкой урожая, а также строить запруду для ловли рыбы. Чуть больше часа побывала в гостях у Агафьи Карповны и корреспондент «Газеты Кемерова». За столь короткое время постарались узнать, как живет отшельница в свои 70 лет и почему к ней так стремятся попасть люди с большой земли.

Кто летит и почему

Андрей Горбатюк — руководитель экспедиции. Он едет к Агафье третий раз и с ним, как всегда, — студенты МИРЭА (Московский государственный университет информационных технологий, радиотехники и электроники — «Газета Кемерова»). В университете Андрей работает начальником хозяйственного управления и занимается общественной работой. За его плечами более 20 лет туристического стажа. Этим летом его волонтерская бригада уже побывала на Байкале — строила там туристические стоянки. На Белом море студенты межевали будущую экологическую тропу к системе карельских озер. Такие поездки — поистине уникальный опыт для молодых ребят. Они говорят, что самое главное для них — приносить пользу людям. На этот раз от их визита в сибирскую тайгу во многом зависит то, как Агафья будет зимовать.

«Книга Василия Пескова об Агафье так и называлась „Таежный тупик“* . В предыдущей поездке мы пришли к выводу, что это не тупик, а прорыв , — рассказывает Андрей. — Несмотря на то, что там нет электричества и других благ цивилизации, Агафья представляет тот уникальный опыт человечества, который не зависит от техногенных факторов и способен выживать вдали от цивилизации. И это правильный путь. Современное человечество очень сильно зависит от обстоятельств, в которые оно само себя загнало. Это и создает дополнительные риски для существования. Агафья показывает другой пример — это жизнь в гармонии с природой, это возможность самому производить питание, бороться с суровым холодом. Вся ее жизнь основана на религии. Все остальное для нее вторично. Постоянные богослужения и сильная вера, возможно, способствуют выживанию в подобных условиях ».

На этот раз с Андреем Викторовичем впервые едут сын Даниил, который учится в 10 классе, и супруга Анна. Среди трех студентов — второкурсник Николай Щербаков, третьекурсники Максим Сафонов и Василий Загребин. Вася учится на историческом факультете МГУ. В Москве он специально съездил в старообрядческую Митрополию и купил для Агафьи свечи. По словам студента, в его роду не было старообрядцев, но тема ему эта особенно интересна в связи с учебой.

Еще один путешественник из Абакана — Евгений Михайлович Собецкий — и вовсе называет заимку Лыковой священной обителью. И говорит о своих духовных открытиях так искренне и интересно. Он так же едет к ней в третий раз. И даже осмелился взять с собой 10-летнего внука Макара.

— О ней, как о святом человеке, почти не говорят. Мало в России, кто относится к Агафье как к человеку не странному. Вроде бы мы этого не понимаем, а она же там для нас находится, она отдала себя служению нам всем. Обычная женщина с виду, но надо чувствовать поток энергии и доброты, который от нее исходит. На протяжении трех лет после нашей встречи я каждый день о ней вспоминаю, — говорит Евгений Михайлович.

— А что вы отвечаете тем людям, которые негативно относятся к подобным поездкам в таежный тупик? — спрашиваю я.

— Честно говоря, сложно ответить. Поверхностное отношение превалирует, к сожалению. Чтобы изменить точку зрения общества, нужно время и усилия самих людей. В своем выступлении на Соборе Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополит Московский и всея Руси Корнилий рассказывает об Агафье Карповне как о человеке твердого самостояния и ниточке, связующей историю России с современностью. Но никто же над этим не задумывается! Если бы эти люди имели такой повод знакомства с Агафьей — они бы изменили свою точку зрения, — подытоживает Евгений Михайлович. После нашего разговора он знакомит меня с человеком, который знает Агафью уже не один десяток лет.

Андрей Горбатюк и Николай Седов

52-летний таштаголец, бывший подземный электромонтажник Николай Седов знаком с Агафьей с 1987 года. С тех пор он старается ездить каждый год, чтобы помочь ей подготовиться к зиме. Его отец — геолог, старообрядец Ерофей Созонтович был соседом Агафьи более 17 лет. Он умер на 77-ом году жизни этой весной сразу после Пасхи. Агафья похоронила его на берегу реки Еринат, что течет в нескольких метрах от заимки. Николай едет также на 10 дней вместе с сыном. Он говорит, что Агафья настоящий русский человек с душой ребенка. Таких в миру он больше и не встречал.

Два километра над землей

Расстояние от Таштагола до заимки в заповеднике «Хакасский» примерно 180 километров — это час полета на вертолете. Можно добраться до места от Абазы вверх по течению реки Абакан на моторных лодках. А это уже более 300 километров и почти четыре дня в пути. Русло реки непредсказуемо — встречаются пороги. Местами груженые лодки и вовсе приходится нести на руках приличное расстояние, так как воды просто нет. В такой поход берут только подготовленных людей.

На этот раз экспедиция летная. Грузим мешки с кормами и крупами, берем топливо, рабочие инструменты. Очень любит Агафья фрукты. Поэтому с этими гостинцами припасен отдельный мешок.

Руководит полетом глава Таштагольского района Владимир Макута. Энергичный, сосредоточенный и все знающий — таким он предстал перед нами на аэродроме. Он лично проводит инструктаж, дает наставления участникам экспедиции и немного рассказывает об отшельнице.

«Агафья Карповна категорически против переезда: и тятенька ей наказал, и Ерофей теперь там похоронен. Дай Бог ей здоровья. Раньше она никогда помощи не просила, а сейчас возраст берет свое. Ей люди важны. Вот сейчас прилетим, она скажет: «Дайте мне человека». С ней живет старообрядец Георгий, но у нее много претензий к нему. То дрова не так колет, то посуду помыл с помощью «Фейри». Она увидела. Все, теперь посуда испорчена. Везем ей посуду », — рассказывает Макута.

Заимка Агафьи Лыковой

Вертолет Ми-8 медленно отрывается от земли. Под нами — зеленое море густой сибирской тайги. Горы становятся все выше и выше. Узнаем Горный Алтай. Внизу редко видны русла рек. А вот уже и хакасская река Абакан змеей извивается в ущельях холмистых гор. Повсюду все такая же безлюдная зеленая пустыня, где нет связи и царит тишина.

Встреча

Приземлились. По-армейски быстро выгружаем вещи. В это время на горизонте появляется хрупкая фигурка в больших резиновых сапогах. Агафья Лыкова. Ее опережает оператор НТВ. Их съемочная группа прилетела сюда на другом вертолете немного раньше нас. Прилет волонтеров стал для журналистов информационным поводом.

Волнительно. Столько про эту женщину читать и не верить свои глазам, что удастся когда-нибудь ее увидеть. К слову, я здесь из тех людей, которым любопытно. Она все ближе и ближе. Идет по камням засохшего русла реки. Повсюду ветки и огромные стволы деревьев, которые смыло большой водой. В прошлом году по весне здесь было мощное наводнение.

Вот уже становится видна улыбка Агафьи. Мы замерли. В груди даже сердце стало чаще биться. Агафья радостно встречает знакомые лица. Она помнит всех своих гостей спустя годы и называет их по именам.

— Я внук Ерофея, — говорит младший Седов.

— То ли Димка? («ли» означает вопрос у Агафьи Карповны — «Газета Кемерова») Когда-то приезжал.

— Да, в 2009 году, — отвечает Димка.

— А там Никита есть. (Младший сын Николая Седова — «Газета Кемерова»).

— Да, Никита дома сейчас.

Внимательно разглядывает незнакомцев, будто изучает. Смотрит немного исподтишка, но очень по-доброму.

Гости тут же стали показывать Агафье привезенные подарки. Она скромно улыбается и ничего толком в ответ не говорит. Мол, все это ей не так-то и важно сейчас. Углядела лишь чугунную сковороду, взяла и уже больше из рук не выпускала.

Старообрядческие четки

В кадр случайно попал помощник Агафьи Георгий. Фотографировать себя он запрещает.

Вертолет отправился на облет территории, а мы поспешили к дому. Стоило зайти в лес, как Агафья остановилась и стала в лучах солнца шепотом читать инструкцию к сковороде. Прочитала всю от и до, несмотря на очень мелкий шрифт.

«На первой сковороде все пекла хлеб. А потом зарыбнелась. А все время мыть — это тоже плохо. До Успеньева-то дня освященной водой-то вымою », — говорит она.

Пока идем к дому, она рассказывает о том, что у нее тут растет. Вот хвощ — его сушат и толкут. Маслята, бывают грузди, опята осенью. Агафья Карповна сушит грибы и ягоды. Показывает лекарственную траву зимолюбку. Много в этом году брусники поспело. Она под ногами искрится красными ягодами. Агафья предлагает обязательно нам ее отведать. Дошли до места, где повстречался отшельнице медведь на прошлой неделе средь бела дня. Говорит, очень большой (медведь) в нескольких метрах замер, а потом резко отскочил в сторону. Трава и правда до сих пор сильно примята в том месте. Жаль, но фотографии этого не передают. Агафья Карповна побоялась тогда идти этой тропой и пробиралась осторожно к дому по кромке берега реки. Повадился косолапый пугать пожилую женщину.

«С медведем опасно ставить сети для рыбы. Его как-то еще не было, а нынче страшно привязался. Весной четырехлитровую кастрюльку утащил с березовкой (сок березовый) , — сетует она и следом рассказывает, как пугал он ее ночью во время ужина. — В самый гон (гон у медведей начинается поздней весной) вечером села ужинать в балагашке (шалаш) после 12 часов ночи. В это время в тайгу опасно ходить. Собака по-сердитому (залаяла) на медведя. Ружья-то у меня нет. Оно в доме. Ну и сижу. Огня-то чуть-чуть только. Дров рядом нет. Он, слышу, трещит, ходит совсем близко. Только взяла, какая была палочка, и по железяке давай колотить палочкой. Он все-таки отошел ».

По дороге рассказала, Агафья Карповна, как умер ее сосед Ерофей Созонтович:

«Ерофей всю зиму кашлем болел. Кто если не болел этой болезнью, то она быстрей приводит.. (к смерти — «Газета Кемерова»). Я-то болела. Он перестал кашлять в Великий пост. Наверное, легкие не вылечились. В груди болит. А потом на Пасху начал пить кагор. Если легкие не здоровы, кислоту нельзя употреблять. В пятницу он был на улице. В субботу с кровати упал. Спустилась к нему, а он кричит: «Агафья, выручай меня». Я не могла понять, пока в сенки не зашла. «Ломай дверь», — кричит. Клин березовый просунула и выдернула крючок. Совсем с петелькой. Он мне: «Затопляй печку, я застыл »».

Раньше у него была еженедельная связь с сыном Николаем по рации. Но к зиме техника сломалась, и сообщить о тяжелом состоянии своего здоровья Ерофей не мог. На неделе после Пасхи умер. Похоронен на берегу реки Еринат, как и завещал.

Сейчас у Агафьи пост, который продлится до Успения. На вопрос, чем сейчас питается, отвечает: «Все постное. Хлеб да кашу. Вчера горохово вариво варила ».

Хлев для коз

Дом отшельницы и хозяйственные пристройки находятся на склоне холма. Огород еще выше. У Агафьи пять коз и несколько куриц-несушек. Козы доятся, но молоко она не пьет, так как постится, поэтому оно достается молодым козлятам. На сеновале у нее живут трехцветные кошки. Она несколько раз в беседе говорит, что отправит с нами котенка. Обычай такой у Агафьи Карповны — делать подарки уезжающим гостям. Это может быть вещь или даже камень из Ерината.

По просьбе Владимира Макуты Агафья проводит гостей в дом. Без ее согласия входить сюда запрещено, о чем гласит написанный рукой хозяйки крупными печатными буквами манифест над дверью. Сразу напротив входа — иконостас с несколькими иконами. Отдельная полка с богослужебной литературой. Повсюду свечи. Иконы и некоторые книги, по словам хозяйки, датируются XV веком. В доме по лавкам — много вещей в кучах. Тут прохладно, но сыростью пахнет не так сильно, как думалось. Когда в комнате стало свободно, Агафья нараспев неожиданно стала читать на древнеславянском. Говорит, что завтра будет Преображение. В праздники работать на заимке запрещено.

Пока мы общались, волонтеры за час практически перенесли все вещи к дому. Погода выдалась очень жаркая. Но Агафья будто этого не замечает. Она очень быстро передвигается по своим тропинкам. Перед самым нашим отлетом повела меня смотреть котят и по пути прихватила мешок. На сеновале за нами наблюдают сразу несколько пушистых котят. Быстро схватила котенка постарше и в мешок. Говорит: «Пусть эта кошечка дом обретет. А остальных в следующий раз с Макутой передам». Она крепко завязала мешок и пояснила: «Это, чтобы она в вертолете не выбежала».

Вручила мне сверток и пошла провожать гостей. Из 7523 года** мы полетели в 2015-й.

Не было сомнений, что легко найдется для кошечки дом. В вертолете, как только появилась связь, разместили пост в

Недавно группа из шести барнаульских туристов вернулась из похода на Горячий источник — чудесное место на границе Хакасии, Кемеровской области и Алтайского края. Как раз в это время целебной водой источника лечила свои ноги Агафья Карповна — последняя из знаменитой семьи отшельников-староверов.

Агафья Карповна охотно общалась с нашими ребятами — ходила к ним в гости, рассказывала интересные истории о своей отшельничьей жизни.

Волшебный источник

Барнульские туристы шли к источнику пешком — 100 километров и все в гору. По другому туда не добраться — даже снегоход не пройдет. Только на широких лыжах-снегоступах, подбитых камузом — шкурой марала. Лыжина соскочит с ноги — сразу по пояс проваливаешься в снег.

Шли по нескольку часов в день — от одного охотничьего домика до другого. Останавливаться нельзя — замерзнешь(в горах было минус сорок.)

Шли пять дней. Ослепительно белый снег тяжелыми шапками лежал на пихтовых лапах. Попадались медвежьи следы. На тропу выпархивали рябчики. Звенела нереальная, прозрачная таежная тишина.

Группа перевалила через Абаканский хребет — границу Алтая и Хакассии. Проходили невероятно дикие и красивые места. На пятый день дошли до горы Бедуй. Под горой — площадка, на которой построены 30 избушек. Это место привлекает туристов со всего мира. Здесь бьет целебный Горячий ключ. Его вода лечит больные суставы.

Рядом с ключом построена специальная избушка-купальня. Горячий ручей течет прямо через нее. Открываешь крышку в подполье, спускаешься вниз. Затыкаешь сливное отверстие пробкой и лежишь, принимаешь лечебную ванну.

Купаться в целебной воде можно не дольше 20 минут и не чаще двух раз в день. Вода целебного источника перенасыщена серебром и влияет на сердце. Говорят, был такой печальный случай: один мужик решил по пьянке полежать в горячей водичке — и уснул. Когда его вытащили из купальни, он уже не дышал.

К этому источнику регулярно наведовалась Агафья Карповна — полечить свои больные ноги. В этот раз, впрочем, как и обычно губернатор кемеровской области Аман Тулеев прислал за ней вертолет. Сейчас на ключе живет еще и Слава, бийский «бич». Слава бич, так сказать, по убеждению. Ему некогда заниматься маргинальной стороной жизни — он ищет истину. Так что Агафья Лыкова коротала время в беседах с бийским бомжом-философом. Они жили в соедних домиках и прекрасно ладили.

Отшельница радовалась людям

Один из группы барнаульских туристов, студент АГМУ Алексей Станкевич рассказал корреспонденту нашей газеты о жизни рядом со знаменитой отшельницей.

— Мы встретились с Агафьей в первый же день, — рассказывает Алексей. — Она увидела нас, обрадовалась новым людям. Говорит: «Здравствуйте!»

По словам Алексея, Агафья разговаривает медленно, а думает быстро. Умный человек, сразу видно. Библию всю прочитала. Все травы, корни лесные наизусть знает. Никаких таблеток-конфеток не ест. Все — только природное.

Приносила нашим туристам угощение со своего огорода: сушеную морковку и мороженую репку. У Агафьи очень большой огород, пасека, крепкий дом. Случается, медведи прямо в огород заходят. У отшельницы две собаки — одна трусливо прячется, вторая лает на медведя. Есть у Агафьи Карповны и ружье, только боек недавно сломался… Сейчас с ней в Таежном тупике живут еше безногий старик-геолог Ерофей Седов и приемная дочь Галина. Втроем управляются с хозяйством.

— Ей Аман Тулеев двух коз на вертолете пригнал, — говорит Алексей. — Агафья хочет, чтобы он ей еще сена привез.

Целую неделю наши ребята жили рядом с Агафьей. Она оказалась очень доброжелательным и общительным человеком: совсем не вписывалась в образ суровой староверки. И выглядит для своих 60-ти не так уж плохо: лицо почти без морщин, волосы не седые и все зубы свои.

На ключ пришла еще одна группа, 14 человек. Все туристы собрались в одной избушке, и Агафья пришла познакомиться. Сидела, разговаривала, но не ела и даже чаю не пила, не говоря о спиртном. Единственное — пугалась фотоаппарата. Староверам нельзя сниматься на пленку. Один парень направил на нее объектив — так она под стол спряталась.

Парни расспрашивали Агафью о книге Пескова «Таежный тупик» — неужели все так и было, как у него написано? Агафья призналась, что журналист многое присочинил. Не так уж и замкнуто жили староверы.

— Агафья говорит, что Лыковы всегда имели контакт с миром, — вспоминает Алексей. — Охотники через их поселение ходили. Меняли шкурки горностаев и белок на соль, предметы обихода. Оружие у них, я так понимала, было. И о том, что происходит в стране и в мире они в общих чертах знали. Просто сторонились всего этого из-за своей веры.

Сейчас Агафья Лыкова прекрасно ориентируется в политике. Целыми днями в своем Таежном тупике слушает радио. Туристы удивились, услышав от нее вполне современную фразу:

— Плохая вода — видно, гептил попал. Тут же ракетоносители падают…

Услышав по радио новости, Агафья начинает предрекать конец света. Считает одним из признаков его приближения события в Ираке. Впрочем, она говорит, что апокалипсис наступит еще не скоро.

Кроме радио, в хозяйстве отшельницы есть еще одно достижение цивилизации — бензопила «Дружба», подарок Амана Тулеева. Вообще, Тулеев заботится об отшельнице. — Она называла его по имени, Аманом, — говорит Алексей. — А когда мы уезжали, как раз письмо ему писала, чтобы он на вертолете отвез ее в поселок в Килинск Таштаголского района, родственников навестить. А потом домой — ее изба еще в 250 километрах от ключа, в глухой тайге, у реки Еринат.

Водные процедуры Агафье Карповне помогли. До того, как ее привезли на ключ, она еле передвигала ноги. А сейчас ходит бодро, можно сказать — бегает.

Письмо к Аману

Агафья Лыкова и Аман Тулеев действительно уже несколько лет дружат и оживленно переписываются. Одно из последних писем отшельницы к губернатору было размещено на сайте администрации Кемеровской области. Приводим его с некоторыми сокращениями:

«Господи Исусе Христе сыне Божий и помилуй нас. С низким поклоном Агафья Карповна. Желаю от Господа Бога доброго здравия и душевного спасения, милости от Бога во всех делах Ваших. Молодой ты мой друг многоуважаемый, помогал и помогаешь, и впредь, если будет возможность, Христа ради, не забывай меня. Мне нужно плахи на пол, окна и двери, да еще кирпича на печь. Летом это делать надо, а то зиму не переживу. Да еще Ерофей с пилой „Дружба“ воюет — тоже край бензина надо и цепи износились. А вручную пилить — напильника нет пилу наточить».

Отшельница также попросила подновить их одежду, так как «все донашивается, будем скоро в разодранных ризах ходить». «И семена на посадку надо бы, только надо брать их на рынке, где свои семена продают. Первое, что необходимо нам — надо семена кормовой свеклы, а может, сахарной, капусты, брюквы, морковь, огурцы, красную свеклу и лук на посадку»…

Вот еще одно письмо: «И еще хотелось бы побывать у своих родственников в Килинске для последнего прощания. Уже старенькая. Прошлый год летчики не взяли меня на Ключ. Осталась дома, и полгода никого не было. На Ключе уже четвертый год не была, а у своих родственников пятый» .

Аман всегда оказывает Агафье Карповне необходимую помощь. А на 55-летие передал Агафье посылку с апельсинами. Агафья слышала про апельсины от туристов, но попровать их ей раньше не доводилось. В благодарность Лыкова приписывает в своих посланиях к губернатору: «Аман Гумирович, Бог спасет Вас за помощь, за муку и все прочее.» И шлет ему с охтниками и геологами подарочки: туески с клюквой, дикий мед…

Вообще-то Агафья просит помощи не у одного Амана. Однажды в приемную главы Республики Алтай Михаила Лапшина пришел бородатый геолог и передал письмо от Агафьи Карповны. Она попросила Лапшина помочь ей подготовиться к зиме. Груз — десяток мешков с мукой, строительные материалы, батарейки, фрукты, и также породистый козел для козочек(коз ейподарил Аман Гумирович) — сопровождал лично Михаил Лапшин.

В Шории Лыкову не любят

Между тем, простые жители Горной Шории не любят Агафью Карповну. Люди говорят так: «Агафья на вертолете летает, а нам даже на хлеб не хватает!» Жители города Таштагола, столицы Горной Шории, и нескольких таежных шорских деревень разослали по стоичным СМИ такое вот письмо: «Регулярно читаем в прессе, что губернатор Тулеев опять направил подарки Агафье Лыковой. Нам, извините, жрать нечего, а она за наш счет жирует. Почему ради помощи Агафье гоняют единственный на всю Шорию вертолет? Ведь час полета стоит 29 тысяч! Она даже семена у Тулеева попросила, и он тотчас на вертолете их доставил, а ведь семена есть у каждого огородника!»

Мы позвонили в администрацию Кемеровской области. В пресс-службе нам объяснили, что помощь Агафье Лыковой на уровне исполнительной власти Горной Шории и Кузбасса оказывается не за счет бюджета, а благодаря поддержке предприятий и организаций.

Но и в этом случае понять возмущение людей можно. Ладно бы Агафья жила в каких-то исключительно трудных условиях, а то ведь ничего подобного! В точно таких же таежных деревушках, хуторах и заимках обитают тысячи других людей: староверов, охотников, аборигенов-шорцев… И если им по какой-то крайней надобности приходится выбираться в большой мир(например, в больницу) то они идут пешком или на лошади. Казеннный вертолет ни за кем не прилетает.

Возможно, чиновники помогают Агафье не только потому, что она — знаменитость. Но и поэтому тоже. Помогать отшельнице полезно для их политического имиджа. Но отшельница не анализирует свои отношения с Большим Начальством. Она всегда рада людям. И губернаторам, и барнаульским туристам.