Я пишу эти строки в Индии и адресую их моим родным в Англии. Цель записок – объяснить причину, заставившую меня отказать в дружеском пожатии руки моему кузену Джону Гернкастлю. Молчание, хранимое мной до сих пор по этому поводу, было превратно истолковано членами моего семейства, доброго мнения которых я лишаться не желаю. Прошу их не принимать окончательного решения, пока они не прочтут мой рассказ.
Разногласие между мной и моим кузеном возникло во время великого события, в котором участвовали мы оба, – штурма Серингапатама под предводительством генерала Бэрда 4 мая 1799 года. Чтобы внести ясность, я должен обратиться к периоду, предшествовавшему осаде, и поведать о тех рассказах, что бытовали в нашем лагере.
Один из самых невероятных рассказов повествует о желтом алмазе. Самое старинное из известных преданий говорит, что этот камень украшал чело четырехрукого индийского бога Луны. Отчасти из-за своего необычного цвета, отчасти из-за суеверий, связанных с тем, что в полнолуние он блестит ярче, а с убылью луны, наоборот, тускнеет, он и получил название, под которым до сих пор известен в Индии, – Лунного камня.
Приключения желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия христианской эры. В ту эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни, ворвавшись в Индию, захватил священный город Сомнаут и ограбил знаменитый храм, несколько столетий привлекавший индустанских богомольцев и считавшийся чудом Востока.
Из всех божеств, которым поклонялись в этом храме, только бога Луны не коснулись варварские деяния магометанских победителей. Под охраной трех браминов неприкосновенного идола с желтым алмазом во лбу под покровом ночи перевезли в Бенарес. Там, в новом капище – в зале, украшенном драгоценными камнями, увенчанном золотыми колоннами, и поместили бога Луны, и он вновь стал предметом поклонения. В ту же ночь Вишну-зиждитель явился трем браминам во сне. Божество велело им охранять Лунный камень денно и нощно до скончания века и предрекло большое несчастье не только тому, кто дерзнет наложить руку на священный камень, но и всем происходящим из его рода. Брамины велели записать это предсказание на вратах святилища золотыми буквами и подчинились воле Вишну-зиждителя.
Один век сменялся другим, а все преемники трех браминов из поколения в поколение продолжали хранить Лунный камень, пока в начале восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился монгольский император Аурангзеб. По его приказанию храмы почитателей Брамы снова стали разорять и грабить. Осквернив капище четтырехрукого бога умерщвлением священных животных, один из военачальников Аурангзеба похитил Лунный камень.
Оказавшись не в состоянии вернуть потерянное сокровище, три жреца-хранителя принялись неустанно следить за злодеем. Одно поколение сменяло другое, воин, совершивший святотатство, давно уже погиб страшной смертью, но Лунный камень продолжал переходить от одного магометанина к другому, принося с собой проклятие. Преемники трех жрецов-хранителей наблюдали за этими перемещениями драгоценного алмаза, терпеливо дожидаясь того дня, когда воля Вишну-зиждителя возвратит им его. Так, камень достался Типпу, серингапатамскому султану, который, сделав из него украшение для рукоятки своего кинжала, поместил его среди сокровищ оружейной палаты. Даже тогда, в самом дворце султана, три жреца-хранителя тайно продолжали оберегать его. В числе служителей Типпу были три иностранца, завоевавшие доверие своего властелина тем, что перешли, быть может с умыслом, в магометанскую веру. По слухам, это и были жрецы.
Вот такая фантастическая история ходила по нашему лагерю. Она не произвела серьезного впечатления ни на кого из нас, за исключением моего кузена: любовь ко всему чудесному заставила его поверить этой легенде. В ночь перед штурмом Серингапатама он рассердился на меня и на остальных за то, что мы назвали историю басней. Возник глупейший спор, и Гернкастль со свойственной ему хвастливостью объявил, что мы увидим алмаз на его пальце, если английская армия возьмет Серингапатам. Громкий хохот встретил его слова, и все мы подумали, что этим дело и кончится.
Теперь давайте перенесемся в день осады. Нас с кузеном разлучили в самом начале штурма. Я не видел его ни когда мы переправлялись через реку, ни когда перешли через ров, ни когда водружали английское знамя на завоеванных территориях. Только в сумерках, когда город уже был наш и генерал Бэрд обнаружил труп Типпу под кучей убитых тел, я встретился с Гернкастлем.
Нас обоих прикомандировали к отряду, посланному по приказанию генерала остановить грабеж и беспорядки, последовавшие за нашей победой. Я встретился с кузеном на дворе перед кладовыми и мог ясно видеть, что горячий нрав Гернкастля доведен до высшей степени раздражения страшной резней, через которую мы прошли. По моему мнению, он на тот момент был неспособен исполнять вверенную ему обязанность.
В кладовых царил хаос и суматоха, но насилия я не видел. Тщетно пытаясь навести порядок, я вдруг услышал страшный вой на другой стороне двора и тотчас побежал на эти крики. Я подошел к открытой двери и увидел лежащие на пороге тела двух мертвых индусов (по их одежде я узнал, что это дворцовые офицеры).
Крик, раздавшийся изнутри, заставил меня поспешить в комнату, которая оказалась оружейной палатой. Третий индус, смертельно раненный, падал к ногам человека, стоявшего ко мне спиной. Он обернулся как раз в ту минуту, когда я входил. Это оказался мой кузен. Джон держал в одной руке факел, а в другой – обагренный кровью кинжал. Камень, вделанный в его рукоятку, сверкнул, как огненная искра, когда он повернулся ко мне. Умирающий индус упал на колени и, указывая на кинжал в руках Гернкастля, сказал на своем родном языке:
– Лунный камень отомстит тебе и твоим потомкам!
Прежде чем я успел что-либо сделать, солдаты, последовавшие за мной через двор, вбежали в комнату. Мой кузен как сумасшедший бросился к ним на встречу.
– Очистите комнату! – закричал он мне. – И поставьте у дверей караул!
Солдаты отступили, когда он кинулся на них с факелом и кинжалом. Я поставил у дверей двух часовых, на которых мог положиться, и ушел.
Рано утром грабеж еще продолжался, и генерал Бэрд под барабанный бой публично заявил, что любой вор, пойманный на месте преступления, кто бы он ни был, будет повешен. В толпе, слушавшей эту прокламацию, я опять встретил Гернкастля. Он, по обыкновению, протянул мне руку и проговорил:
– Здравствуйте.
Я не решился подать ему руки.
– Скажите мне прежде, – произнес я, – из-за чего умер индус там, в оружейной палате, и что значили его последние слова, когда он указывал на кинжал в вашей руке?
– Индус умер, я полагаю, от смертельной раны, – ответил Гернкастль. – А о том, что значили его последние слова, мне известно так же мало, как и вам.
Я пристально посмотрел на него и спросил:
– Вы больше ничего не хотите мне рассказать?
– Нет, – прозвучало в ответ.
Я повернулся к нему спиной, и с тех пор мы больше не говорили друг с другом.
Я прошу заметить, что все написанное здесь о моем кузене предназначено только для родных. Гернкастль не сказал ничего такого, что давало бы мне повод для разговора с нашим полковым командиром. Джона не раз дразнили алмазом те, кто помнил о его горячей вспышке перед штурмом; очевидно, что воспоминаний об обстоятельствах, при которых я застал его в оружейной палате, было достаточно, чтобы заставить его молчать. Ходят слухи, что он намерен перейти в другой полк – вероятно, для того, чтобы расстаться со мной.
Я не могу ни в чем обвинять Гернкастля, потому что у меня нет никаких улик, кроме косвенных. Я не только не могу доказать, что он убил двух индусов, стоявших у дверей, я не могу даже утверждать, что он убил третьего, потому что не видел этого собственными глазами. Пусть наши родственники сами составят об этом мнение и решат, обоснованно мое отвращение к этому человеку или нет.
«Лунный камень» - с детских лет одна из любимейших книг. Уникальное, не стареющее произведение, к которому не скучно возвращаться даже если знаешь финал (для детектива большая редкость!) В чем секрет успеха этого романа? Его можно сформулировать одним словом - «атмосфера». А можно чуть длиннее - «добрая старая Англия плюс немного восточной экзотики». Иными словами, для Коллинза важен не только лихо закрученный сюжет, но и люди, населяющие страницы его романа. Не случайно писатель был дружен с Чарльзом Диккенсом. Панорама английской жизни в «Лунном камне» не уступит по своему размаху и глубине многим шедеврам Диккенса. Действительно, в романе Коллинза не один десяток персонажей (от лондонского высшего света до бедных рыбаков из глубинки), и ни одного проходного или «картонного». Ну а в дворецкого Беттереджа, по-моему, просто невозможно не влюбиться.
«Лунный камень» - один из лучших детективов в мировой литературе, но некоторые каноны жанра Коллинз успешно обходит. Действительно, что обычно происходит в классическом детективе? Сыщик, прибыв на место преступления, собирает улики. Потом следует «мозговой штурм», и когда для остальных в деле еще полно туману, детектив изобличает преступника. В «Лунном камне» практически все не так. Да, поначалу дело ведет туповатый инспектор Сигрэв (он в роли Лестрейда), потом в усадьбу прибывает сыщик Кафф (по всем статьям Шерлок Холмс), но распутать этот клубок тайн ох как нелегко! « Более того! Сыщик Кафф - совсем не главный персонаж, в середине романа он и вовсе надолго исчезает. И здесь Коллинз решился на очень даже новаторский прием, и выиграл. В «Лунном камне» не один рассказчик, а десять! Они же непосредственные участники событий, которые друг друга порой на дух не переносят, и на определенном этапе сюжета каждый из них выступает в роли детектива. С точки зрения стиля (образцового английского дворецкого сменяет старая дева, помешанная на религии, потом стряпчий - «деловой человек»...) получилось блистательно, и скучать читателю не приходится.
Оценка: 10
Этот роман открыл несколько направлений в литературе и сразу же обозначил верхнюю рамку, выше которой не прыгнуть, при всём желании.
Спойлер (раскрытие сюжета)
(кликните по нему, чтобы увидеть)
Детектив, в котором расследователь обнаруживает, что расследует своё собственное преступление и ищет самого себя в качестве преступника - самая головоломная из всех возможных детективных конструкций. Кажется, только Уильям Хьортсберг в «Падшем ангеле» смог повторить этот трюк, но не обошёлся без припутывания сверхестественных сил, а Уилки Коллинз корректно остался на почве реализма.
Я не удивлён тому, что величайший романист той эпохи, Чарльз Диккенс, позавидовал своему другу Уилки Коллинзу и сам попытался написать столь же захватывающий и сюжетно выверенный психологический детектив - «Тайну Эдвина Друда». По моему мнению, Коллинз в «Лунном камне» превзошёл самого Диккенса, создав яркие, сильные, запоминающиеся характеры - и Баттеридж, и Рэчел, и несчастная Розанна Спирманн навсегда останутся в галерее литературных героев на почётных местах, никто из читателей романа их не забудет. А ведь это непросто, создать запоминающийся образ положительного героя! Обычно злодеи у писателей получаются, как живые, а вот положительные персонажи бледноваты. Но Баттеридж с его «Робинзоном Крузо«! Он прекрасен.
Оценка: 10
Великолепная книга!!! Запутанная история завораживает с первых же страниц. Замечательные персонажи - самый яркий из них дворецкий с его безграничной преданностью семье, своеобразными умозаключениями и пристрастием к трубке и «Робинзону Крузо». Только ради него уже стоит познакомиться с этим произведением. Но и сама история рассказана автором красиво, интересно и замечательно. Перевод книги Мариэтты Шагинян великолепен. Такие книги приносят большое удовольствие от чтения.
Оценка: 9
Совершенно замечательный роман! Я получила просто непередаваемое наслаждение! Тут присутствует всё: захватывающая история, авантюра, расследование, благородство и трусость, любовь и ненависть, радость и печаль… В конце концов, это настоящий детектив, с интригами и их разгадыванием! Потрясающе прописаны персонажи: их легко можно было себе представить. Более того, к каждому из них у меня сложилось особое отношение! Одному я сопереживала, второй вызвал у меня нестерпимую жалость и слёзы, третьего просто возненавидела, над четвёртым потешалась… Превосходно переданы быт и обычаи Англии – детально, красочно и без занудства. Кроме того, автор приоткрыл завесу над такой загадочной страной, как Индия, в частности осветил некоторые её обычаи. Хоть они и отличаются жестокостью, но всегда интересно узнавать что-то новое, неизведанное и поражаться тому, насколько люди разных национальностей и вероисповеданий отличаются друг от друга!
Повествование настолько меня увлекло, что трудно было от него отрываться. Местами может показаться, что роман слегка затянут, что он полон «длинными, пространными описаниями». Но это не так – сюжет неизменно динамичен, и, на мой взгляд, в романе нет ни одного лишнего слова. И меня так же, как и досточтимого Беттереджа, не оставляла «сыскная лихорадка».
Моя радость от прочтения этой книги связана также со следующим: за последние полтора года это первое произведение, которое я прочитала до конца, при этом не отвлекаясь на что-то другое... Стыдно признаться, но к стопкам непрочитанного добавились ещё и стопки недочитанного. Надеюсь, мой читательский кризис миновал!
Любопытно, что приключения Лунного камня хотела прочитать ещё в детстве, но каждый раз моё внимание похищала другая книга. И только теперь я удосужилась познакомиться с этой историей, чему несказанно рада! И как бы мне не терпелось узнать её развязку, всё же жаль было расставаться с героями романа. Но к ним всегда можно вернуться, а покамест, пожелаю им счастья и… до встречи!
Оценка: нет
Перед вашими глазами находится то, что принято считать родоначальником детектива. Именно Уилки Коллинз с «Лунным камнем» заложил этот жанр.
Несмотря на мнимую ветхость произведения, «Лунный камень» и сейчас завораживает читателя и заставляет не отрываться его от страниц, а многие авторы пишут романы с его кальки.
Из спальни молодой девушки Рейчел пропадает ценный алмаз, подаренный по случаю намедни ко дню рождения. Алмаз лежал в соседней комнате. Дом населен персонажами, которые все под подозрением. Включая потерпевшую.
Опиумные опыты Коллинза впервые воплощаются в литературе.
Оценка: 9
Отличнейший детективный роман, который с самого начала погружает в свой сон. Стоит только проникнуться мыслью о Лунном камне и всё.... Я понял, что роман серьёзен, лишь когда дошёл до прочтения о Зыбучих песках, а что потом в них случалось, надо лишь читать. Песчаный берег, рыбацкая лачужка..... и эффекты от опиума, как описаны???
Ужасно представить, летящий призрак духа в пустом пространстве и что есть ещё?? Лишь другие призраки друзей и врагов...... Лунный камень завораживает и заставляет идти на безумные поступки, это да, но главное не разбить под ногами склянки с лауданумом при появлении лунатизма и когда вы обнаружите пропажу дорогой вещи......
Оценка: 8
Мне показался интересным авторский прием рассказа о событиях от лица разных персонажей. Он с разным успехом использовался в литературе, но у Коллинза это получилось особенно удачно. Симпатично в «Лунном камне» и ощущение Империи, громадной мировой Британской империи, «где никода не заходит солнце». Впрочем, это не только Коллинз, это любая английская книга, в которой затрагивается колониальная тематика.
Уилки КОЛЛИНЗ
ЛУННЫЙ КАМЕНЬ
Штурм Серингапатама (1799)
(Письмо из фамильного архива)I
Я пишу эти строки из Индии к моим родственникам в Англию, чтобы объяснить, почему я отказал в дружеском рукопожатии кузену моему, Джону Гернкастлю. Молчание мое по этому поводу было ложно истолковано членами нашего семейства, доброго мнения которых я не хочу лишиться. Прошу их отложить свои выводы до тех пор, покуда они не прочтут мой рассказ. Даю честное слово, что напишу строгую и безусловную истину.
Тайное разногласие между мной и моим кузеном возникло во время великого события, в котором участвовали мы оба, - штурма Серингапатама под командованием генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Для того чтобы обстоятельства были вполне понятны, я должен обратиться к периоду, предшествовавшему осаде, и к рассказам, ходившим в нашем лагере о драгоценных каменьях и грудах золота, хранившихся в серингапатамском дворце.
II
Один из самых невероятных рассказов относится к желтому алмазу - вещи, знаменитой в отечественных летописях Индии.
Стариннейшее из преданий гласит, что камень этот украшал чело четверорукого индийского бога Луны. Отчасти по своему особенному цвету, отчасти из-за легенды - будто камень этот подчиняется влиянию украшаемого им божества и блеск его увеличивается и уменьшается с полнолунием и с ущербом луны - он получил название, под которым и до сих пор известен в Индии, - Лунного камня. Я слышал, что подобное суеверие некогда имело место и в Древней Греции и в Риме, относясь, однако же, не к алмазу, посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню низшего разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от нее свое название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Приключения желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия христианской эры.
В ту эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни вторгся в Индию, овладел священным городом Сомнаут и захватил сокровища знаменитого храма, несколько столетий привлекавшего индийских богомольцев и почитавшегося чудом Востока.
Из всех божеств, которым поклонялись в этом храме, один бог Лупы избег алчности магометанских победителей. Охраняемый тремя браминами, неприкосновенный идол с желтым алмазом во лбу был перевезен ночью во второй по значению священный город Индии - Бенарес.
Там, в новом капище - в чертоге, украшенном драгоценными каменьями, под сводами, покоящимися на золотых колоннах, был помещен бог Луны, ставший вновь предметом поклонения. В ночь, когда капище было достроено, Вишну-зиждитель явился будто бы во сне трем браминам. Он вдохнул свое дыхание в алмаз, украшавший чело идола, и брамины пали перед ним на колена и закрыли лицо одеждой. Вишну повелел, чтобы Лунный камень охранялся тремя жрецами день и ночь, до скончания века. Брамины преклонились перед божественной волей. Вишну предсказал несчастье тому дерзновенному, кто осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него. Брамины велели записать это предсказание на вратах святилища золотыми буквами.
Век проходил за веком, и из поколения в поколение преемники трех браминов день и ночь охраняли драгоценный Лунный камень. Век проходил за веком, пока в начале восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился Аурангзеб, монгольский император. По его приказу храмы поклонников Брамы были снова преданы грабежу и разорению, капище четверорукого бога осквернено умерщвлением священных животных, идолы разбиты на куски, а Лунный камень похищен одним из военачальников Аурангзеба.
Не будучи в состоянии возвратить свое потерянное сокровище силой, три жреца-хранителя, переодевшись, следили за ним. Одно поколение сменялось другим; воин, совершивший святотатство, погиб ужасной смертью; Лунный камень переходил, принося с собой проклятье, от одного незаконного владельца к другому, и, несмотря на все случайности и перемены, преемники трех жрецов-хранителей продолжали следить за своим сокровищем, в ожидании того дня, когда воля Вишну-зиждителя возвратит им их священный камень. Так продолжалось до последнего года восемнадцатого столетия. Алмаз перешел во владение Типпу, серингапатамского султана, который вставил его, как украшение, в рукоятку своего кинжала и хранил среди драгоценнейших сокровищ своей оружейной палаты. Даже тогда - в самом дворце султана - три жреца-хранителя тайно продолжали охранять алмаз. В свите Типпу находились три чужеземца, заслужившие доверие своего властелина, перейдя (может быть, притворно) в магометанскую веру; по слухам, это-то и были переодетые жрецы.
III
Так рассказывали в нашем лагере фантастическую историю Лунного камня.
Она не произвела серьезного впечатления ни на кого из нас, кроме моего кузена, - любовь к чудесному заставила его поверить этой легенде. В ночь перед штурмом Серингапатама он самым нелепым образом рассердился на меня и на других за то, что мы назвали ее басней. Возник глупейший спор, и несчастный характер Гернкастля заставил его выйти из себя. Со свойственной ему хвастливостью он объявил, что если английская армия возьмет Серингапатам, то мы увидим алмаз на его пальце. Громкий хохот встретил эту выходку, и тем дело и кончилось, как думали мы все.
Теперь позвольте мне перенести вас ко дню штурма.
Кузен мой и я были разлучены при самом начале приступа. Я не видел его, когда мы переправлялись через реку; не видел его, когда мы водрузили английское знамя на первом проломе; не видел его, когда мы перешли через ров и, завоевывая каждый шаг, вошли в город. Только в сумерки, когда город был уже наш и генерал Бэрд сам нашел труп Типпу под кучей убитых, я встретился с Гернкастлем.
Мы оба были прикомандированы к отряду, посланному, по приказанию генерала, остановить грабежи и беспорядки, последовавшие за нашей победой.
Солдаты предавались страшным бесчинствам, и, что еще хуже, они пробрались в кладовые дворца и разграбили золото и драгоценные каменья. Я встретился с моим кузеном на дворе перед кладовыми, куда мы пришли для того, чтобы водворить дисциплину среди наших солдат. Я сразу увидел, что пылкий Гернкастль до крайности возбужден ужасной резней, через которую мы прошли.
По моему мнению, он был не способен выполнить свою обязанность.
В кладовых было много смятения и суматохи, но насилия я еще не видел.
Солдаты бесславили себя очень весело, если можно так выразиться.
Перекидываясь грубыми прибаутками и остротами, они внезапно вспомнили, в лукавой шутке, историю алмаза. Насмешливый крик: «А кто нашел Лунный камень?» снова заставил утихший было грабеж вспыхнуть в другом месте. Пока я тщетно старался восстановить порядок, послышался страшный вопль на другом конце двора, и я тотчас побежал туда, опасаясь какого-нибудь нового бесчинства.
Уилки Коллинз
Лунный камень
Можно сказать с уверенностью: тот, кто возьмет эту книгу в руки и начнет читать, не отложит ее в сторону. Ее с увлечением читали сто с лишним лет назад, в 1868 году, когда она вышла в свет, ее увлеченно читают и сегодня. Автор позаботился об этом. Он талантлив и мастер в своей профессии, в создании интересного, более того - преинтересного чтения, сохраняющего это свойство, как бы не взирая на быстро текущее время.
Уилки Коллинз (1824–1889) родился в Лондоне, в семье известного художника-пейзажиста Уильяма Коллинза. Профессиональные занятия отца непосредственно коснулись детских и юношеских впечатлений Уилки, пробудив у него интерес к живописи, особенно к пейзажу. Он рано почувствовал влечение к творчеству, однако у него не появилось желания продолжить профессиональную деятельность отца. Его влекло к перу и бумаге, но прежде чем стать писателем, романистом и драматургом, ему пришлось попробовать свои силы в занятиях весьма далеких от литературы.
По окончании школы, выполняя волю отца, Уилки (он был старшим и послушным сыном) занялся коммерцией; в 1841 году поступил на службу к торговцам чаем. Торговое дело тяготило его, и он расстался с ним. В 1846 году он приступил к занятиям в Линкольн-Инне, в одной из четырех старинных лондонских корпораций юристов. Эти корпорации владели монопольным правом подготовки адвокатов и выдавали разрешение на занятие адвокатской практикой. Уилки Коллинз получил такое разрешение, но не воспользовался им, зато во многих своих романах использовал полученные в Линкольн-Инне обширные знания истории, теории и практики судопроизводства.
Первая книга Уилки Коллинза вышла в свет в 1848 году, это была двухтомная биография его отца. Спустя два года появился первый роман Коллинза - «Антонина, или Падение Рима», исторический роман, навеянный ранними впечатлениями от Италии, где он тринадцатилетним подростком вместе с родителями прожил полтора года, и чтением увлекательного романа Э. Булвер-Литтона «Последние дни Помпеи».
В начале пятидесятых годов Коллинз познакомился, затем подружился, а со временем породнился с Чарлзом Диккенсом: младший брат Уилки женился на младшей дочери Диккенса. Уилки Коллинза считают основоположником и образцовым представителем так называемой «сенсационной литературы», сформировавшейся в «школе Диккенса».
Размышляя о том, как увлечь читателя, каким способом возбудить и привлечь к печатной странице его воображение и внимание, Уилки Коллинз обозначил «два главных элемента притягательности всех рассказываемых историй». Они должны вызывать любопытство читателя и удовлетворять его потребность удивляться. Уилки Коллинз стремился учесть и умел учитывать психологию чтения, ее характерные и устойчивые свойства.
Завлекательности чтения способствует нечто загадочное, тайна, которая нуждается в раскрытии и сопротивляется ему. Но исключительная забота о занимательности повествования затрудняет задачу создания социально содержательных и психологически убедительных характеров, таит в себе опасность отвлечения от реальных проблем жизни.
Серьезная английская критика 60-70-х годов прошлого столетия, опираясь на обширный опыт и блестящие достижения социально-психологического романа, прежде всего романа, созданного Ч. Диккенсом и У. Теккереем, выступала против чрезмерного увлечения сюжетностью в защиту и поощрение характеров. Острособытийное повествование, даже исполненное с талантом, обычно наталкивалось на осуждение со стороны этой критики. Нередко примером порицания служил Уилки Коллинз, автор многочисленных сенсационных романов с захватывающей фабулой, самые значительные из них - «Женщина в белом» и «Лунный камень». Ни шумный успех этих романов, ни популярность Уилки Коллинза, ни его творческое содружество и личная дружба с Чарлзом Диккенсом не спасали его от болезненных уколов неотвязчивой критики. В ответ Коллинз спешил заверить и критику и читателей, что создание характеров он считает первейшей обязанностью. «В романе, - писал он в предисловии к «Женщине в белом», - возможно удачно вывести характеры, не рассказывая занимательной истории; однако невозможно удачно рассказать занимательную историю, не выводя характеры: их наличие, как факт реальности, является обязательным условием успешного повествования».
В 80-е годы в трактовке тех же проблем начинают звучать иные ноты. По первому впечатлению может показаться, что во мнении журнальной критики произошел радикальный поворот: только что она отстаивала приоритет характеров, теперь же свои надежды стала возлагать на сюжет. В защиту и прославление остросюжетного повествования выступили молодые авторитеты, среди них Роберт Льюис Стивенсон. «В наши дни англичане, - писал Стивенсон в 1882 году, - не знаю почему, склонны смотреть свысока на происшествие… Считается хорошим тоном писать романы вовсе бесфабульные или же с очень скучной фабулой».
Стоит приглядеться к суждениям Стивенсона, как станет ясным, что они отнюдь не напоминают колебание маятника: в них видно движение мысли, подталкиваемое новым литературным опытом, обстоятельствами времени и чувством традиции, пониманием ее значения для движения литературы во времени.
Роман приключений невозможен без напряженной и увлекательной фабулы, ее требует природа самого жанра. Стивенсон разносторонне обосновывает эту мысль, опираясь на психологию восприятия и классическую традицию, которая в английской литературе ведет начало от «Робинзона Крузо» Д. Дефо. Необычно звучит афоризм Стивенсона: «Драма - это поэзия поведения, роман приключений - поэзия обстоятельств». Интерес к «Робинзону Крузо», самому выдающемуся образцу этого жанра, развивает он свою мысль, «в огромной мере и у подавляющего числа читателей» вызывается и поддерживается не просто цепью «происшествий», но «очарованием обстоятельств».
На страницах «Лунного камня» многократно упоминается «Робинзон Крузо». С ним не расстается, о нем то и дело вспоминает Габриэль Беттередж, значительное лицо «Лунного камня», то лицо, которое открывает и закрывает его страницы. Вот начало его повествования о пропаже алмаза, называемого Лунный камень: «Раскройте первую часть «Робинзона Крузо» на странице сто двадцать девятой, и вы найдете следующие слова: «Теперь я вижу, хотя слишком поздно, как безрассудно предпринимать какое-нибудь дело, не рассчитав все его издержки и не рассудив, по нашим ли оно силам».
Слова разумные, суждение человека опытного, заслуживающее внимания и размышлений. Для Габриэля Беттереджа «Робинзон Крузо» - чудодейственная книга, дающая ответы на все проблемы бытия. Все остальные персонажи «Лунного камня» видят в пристрастии Беттереджа к «Робинзону Крузо» забавную и милую причуду. Этого и хотел автор «Лунного камня», для него необычная причуда старика Беттереджа - способ оживления его образа. А для самого Коллинза «Робинзон Крузо» тоже книга чудодейственная, такая простая и ясная и вместе с тем обладающая необычайной силой притягательности. Для него эта книга - и отдельный урок, и целая школа. И возбуждающая воображение «поэзия обстоятельств», и неувядающее занимательное чтение. Но «Лунный камень» не роман приключений, это первый английский детективный роман.
ПРОЛОГ
Штурм Серингапатама (1799)
(Письмо из фамильного архива)
Я пишу эти строки из Индии к моим родственникам в Англию, чтобы объяснить, почему я отказал в дружеском рукопожатии кузену моему, Джону Гернкастлю. Молчание мое по этому поводу было ложно истолковано членами нашего семейства, доброго мнения которых я не хочу лишиться. Прошу их отложить свои выводы до тех пор, покуда они не прочтут мой рассказ. Даю честное слово, что напишу строгую и безусловную истину.
Тайное разногласие между мной и моим кузеном возникло во время великого события, в котором участвовали мы оба, - штурма Серингапатама под командованием генерала Бэрда 4 мая 1799 года.
Для того чтобы обстоятельства были вполне понятны, я должен обратиться к периоду, предшествовавшему осаде, и к рассказам, ходившим в нашем лагере о драгоценных каменьях и грудах золота, хранившихся в серингапатамском дворце.
Один из самых невероятных рассказов относится к желтому алмазу - вещи, знаменитой в отечественных летописях Индии.
Стариннейшее из преданий гласит, что камень этот украшал чело четверорукого индийского бога Луны. Отчасти по своему особенному цвету, отчасти из-за легенды - будто камень этот подчиняется влиянию украшаемого им божества и блеск его увеличивается и уменьшается с полнолунием и с ущербом луны - он получил название, под которым и до сих пор известен в Индии, - Лунного камня. Я слышал, что подобное суеверие некогда имело место и в Древней Греции и в Риме, относясь, однако же, не к алмазу, посвященному божеству (как в Индии), а к полупрозрачному камню низшего разряда, подверженному влиянию луны и точно так же получившему от нее свое название, под которым он и доныне известен минералогам нашего времени.
Приключения желтого алмаза начинаются с одиннадцатого столетия христианской эры.
В ту эпоху магометанский завоеватель Махмуд Газни вторгся в Индию, овладел священным городом Сомнаут и захватил сокровища знаменитого храма, несколько столетий привлекавшего индийских богомольцев и почитавшегося чудом Востока.
Из всех божеств, которым поклонялись в этом храме, один бог Лупы избег алчности магометанских победителей. Охраняемый тремя браминами, неприкосновенный идол с желтым алмазом во лбу был перевезен ночью во второй по значению священный город Индии - Бенарес.
Там, в новом капище - в чертоге, украшенном драгоценными каменьями, под сводами, покоящимися на золотых колоннах, был помещен бог Луны, ставший вновь предметом поклонения. В ночь, когда капище было достроено, Вишну-зиждитель явился будто бы во сне трем браминам. Он вдохнул свое дыхание в алмаз, украшавший чело идола, и брамины пали перед ним на колена и закрыли лицо одеждой. Вишну повелел, чтобы Лунный камень охранялся тремя жрецами день и ночь, до скончания века. Брамины преклонились перед божественной волей. Вишну предсказал несчастье тому дерзновенному, кто осмелится завладеть священным камнем, и всем его потомкам, к которым камень перейдет после него. Брамины велели записать это предсказание на вратах святилища золотыми буквами.
Век проходил за веком, и из поколения в поколение преемники трех браминов день и ночь охраняли драгоценный Лунный камень. Век проходил за веком, пока в начале восемнадцатого столетия христианской эры не воцарился Аурангзеб, монгольский император. По его приказу храмы поклонников Брамы были снова преданы грабежу и разорению, капище четверорукого бога осквернено умерщвлением священных животных, идолы разбиты на куски, а Лунный камень похищен одним из военачальников Аурангзеба.
Не будучи в состоянии возвратить свое потерянное сокровище силой, три жреца-хранителя, переодевшись, следили за ним.