The Godfather
Цикл книг; 1969-2012
Романы Марио Пьюзо, Эдварда Фалько и Марка Вайнгартнера о корнях и законах чести итальянской мафии, коррупции, насилии и благородном гангстере доне Корлеоне и его семье.
В цикл входят книги
Крёстный отец (The Godfather ; 1969)
«Крестный отец» - классический роман о жизни одного из могущественных преступных синдикатов Америки - мафиозного клана дона Корлеоне. Написанный с потрясающей достоверностью, он позволяет читателю без риска для жизни заглянуть в святая святых мафии.
Сицилиец (The Sicilian ; 1984)
Роман «Сицилиец» принято считать продолжением «Крестного отца» - ведь в нем рассказывается о судьбе Майкла, младшего сына дона Корлеоне. Эта книга о дружбе и вражде, любви и ненависти, сицилийском законе омерты и бесконечной вендетте - проблемах, которые всегда привлекали внимание Марио Пьюзо, большого знатока человеческой психологии, а в особенности - психологии людей, преступивших закон.
Возвращение Крёстного отца (The Godfather Returns ; 2004)
1955 год. Майкл Корлеоне только что одержал нелегкую победу в кровавой войне пяти гангстерских семейств Нью-Йорка. Теперь он пытается укрепить свою власть, легализовать бизнес и спасти семью. Для этого ему придется одолеть достойного соперника - Ника Джерачи, бывшего боксера и вышибалу, а нынче - дипломированного юриста, не уступающего ему в жестокости и коварстве...
Месть Крёстного отца (The Godfather"s Revenge ; 2006)
Начало 60-х годов XX века. Как известно, "Коза ностра" без малейших колебаний уничтожает тех, кто встает у нее на пути. Ее не может остановить даже то, что на сей раз этим человеком стал сам президент Соединенных Штатов. Положение осложняется тем, что некоторые из членов семьи президента оказываются тесно связанными с другой известной американской семьей - Корлеоне...
Семья Корлеоне (The Family Corleone ; 2012)
Этот долгожданный роман - история усиления и возвышения семьи Корлеоне, и события в нем предшествуют роману «Крестный отец». Книга обращена как к легионам фанатов знаменитой саги, так и к новому поколению читателей, которые, без сомнения, заинтересуются творчеством Марио Пьюзо.
Нью-Йорк, 1933 год. Город, как и вся страна, тонет в пучине Великой депрессии. Для преступных кланов кончается время благоденствия: вскоре отменят «сухой закон», и всем им будет не ужиться в одном городе; на вершине должен остаться кто-то один. Вито Корлеоне предвидит все это и готовится к большой войне. И теперь он, как никогда, беспокоится за свою семью. Его младшие дети - Майкл, Фредо и Конни - еще ходят в школу, а старший - 17-летний Сонни - работает в автомастерской. Но он уже давно мечтает о том, чтобы присоединиться к «делу» отца и тоже стать гангстером. И начинает действовать - как всегда, горячо и необдуманно…
Можно бесконечно долго спорить о том, что лучше – книга или фильм, и каждый, почти наверняка, останется при своем мнении. Как человек, с удовольствием прошедший через роман Марио Пьюзо уже после неоднократного просмотра экранизации, могу высказать лишь восхищение литературным оригиналом. Вне всяких сомнений и в кино и в литературе и раньше были яркие значимые эпопеи о преступном мире и итальянской мафии в частности. Автору, пожалуй, удалось вывести эмоциональное отождествление читателя и героев на качественно новый уровень. Даже персонажи, не всегда прописанные с необходимый скрупулезностью, в контексте описываемых событий, вызывают живой интерес. Хочу добавить, что сюжет фильма довольно точно следует букве оригинала, где-то сокращая его, а где-то внося очень удачные, как показало время, коррективы. Хотя для перепрочтения я запланировал оригинал Пьюзо на английском, не нашел его по справедливой цене в печатном варианте и еще раз насладился версией в переводе (Сычева, Забелин).
Хотя Марио Пьюзо
порадовал миллионы читателей по всему миру еще несколькими яркими романами об организованной преступности (Последний дон, Омерта), его обессмертила именно история о семействе Корлеоне. Один из залогов успеха литературных произведений – момент, когда читатель начинает отождествлять себя с героями на страницах. Примечательно, что практически все герои Godfather, так или иначе, являются преступниками, за исключением женских, детей. Автор окунает нас в омут преступной империи, ведомой многовековыми традициями, борьбой за место под солнцем и американский образ жизни, желанием защитить свою семью. Животная конкуренция и естественный отбор позволила Вито Корлеоне стать одной из самых влиятельных фигур Соединенных штатов. Возникает резонный вопрос, как можно сопереживать преступникам, мафиози, убийцам, лжесвидетелям. Все дело в уникальном закулисном мире, напоминающем придворные интриги Дюма и Дрюона, который вырывает обывателя из его привычной среди обитания, предлагая стать немым участником чего-то значимого. Пьюзо умело потакает нашему подсознательному интересу к людям, которые, пускай и преступными средствами, смогли подмять действительность под себя.
Отличия фильма от книги
В книге Америго Бонасера получил аудиенцию у Дона подчеркнуто последним, так как Вито Корлеоне холодно относился к непочтительности гробовщика, дочь которого была крестницей жены дона.
Тому Хэгену по книге 35 лет весной 1945 года, как и Сонни. Его прошлое значительно дополнено. Если в фильме все представлено так, что Сонни нашел маленького мальчика на улице, у Пьюзо ни были одногодками и уже друзьями около года, на момент, когда Том стал сиротой. Кроме прочего, в романе уделено важное значение назначению Хэгена консильери при доне Корлеоне. По традициям итальянской мафии, советником главы семейства может быть только чистокровный сицилиец. К слову, поездка в Голливуд к шишке продюсеру стала первым важным поручением Тому на новом посту.
В фильме значительно сокращена линия бывшего советника дона, Дженко Аббандандо , который, после двадцати лет верной службы советником семье Корлеоне и многолетней болезни, находится на смертном одре. Дон Вито берет троих сыновей и даже Джонни Фонтейна в больницу, прямо после свадьбы дочери, и все они отдают почтение бывшему консильери. По экранизациям мы помним парня и лавку его отца, а также первые шаги в бизнесе с импортом оливкового масла, получившее фамилию как раз Дженко.
Джек Уоллес , который стал камнем преткновения в карьере Джонни Фонтейна в 1945 году, в книге имел более широкие связи, чем озвучено в фильме. Подчеркивается его важный пост помощника президента США по военной пропаганде, а также знакомство с директором ФБР Эдгаром Гувером. Вместе с этим, у Пьюзо и разговор с Хэгеном вышел более длинным и содержательным. Том намекал на возможные проблемы с профсоюзом, и, с другой стороны, на возможную поддержку в финансировании того самого фильма, где мог бы сыграть Фонтейн.
В оригинале сразу после покушения на отца, Санни всерьез обдумывал, кто из ближайшего окружения могу предать семью. Так как он сразу внес в свой черный список водителя и телохранителя Паоло, человека Клеменцы, то и тучный капо попал под подозрение. Он раньше поручился за парня, выдвинув его на одну из важнейших должностей, и обладал необходимой властью, чтобы поспособствовать перевороту изнутри. Санни через свои связи попросил проверить звонки обоих за последние месяцы. С Клеменцой все оказалось впорядке – ничего подозрительного, а вот Паоло звонили несколько раз из телефона автомата напротив одного из зданий дона, в том числе прямо накануне покушения.
Персонаж Паоло Гатто существенно упрощен в экранизации. Он был не только водителем и телохранителем, но одним из доверенных лиц Питера Клеменцы, которому было не так легко подобрать замену (которой после стал Рокко Лампеоне). Двадцатишестилетней парень имел в подчинении бойцов семьи и был довольно амбициозным, в плане продвижения по иерархии. Именно ему Клеменца перепоручил найти двух надежных людей, которые смогут разобраться с обидчиками дочери Бонасеры и не переусердствовать.
Когда Майкл приехал в больницу и не обнаружил охрану у отца, и после неприятной встречи с полицией и капитаном Макклоски, к нему подоспели на помощь люди Клеменцы и его адвокат, а не Том Хэген. Хотя суть осталась та же – офицера поставили перед фактом, что прибыли частные детективы с разрешением на ношение оружия, а Майкла нужно отпустить.
Книжному Джонни Фонтейну уделено куда большее внимание – целые части глав и даже одна полностью. Раскрывается его неудачная связь с голливудской девицей, которая ни во что не ставит бывшую звезду. Есть целая линия с бывшей женой и детьми. Также, помимо гарантии роли в перспективном фильме, дон Корлеоне позже решил позаботиться о том, чтобы Джонни получил премию Оскар, несмотря на противодействие все того же продюсера Джека Уолеса.
Линия с устранением Майклом турка Солоццо и продажного капитана Макклоски немного отличается в двух вариантах. У Пьюзо водителем неприметной машины, которая привезла к назначенному месту сына дона, а после забрала его, вызвался сам старик Тессио. Внутри ресторанчика Лазурная луна в Бронксе был как минимум один человек Солоццо, который дал понять своему шефу, что туалет проверял, а после выстрелов он показал пустые руки и отстранился от происходящего.
Хронология событий и биографии героев заметно отличаются в книжном и экранном вариантах. У Пьюзо маленький Вито Андолини вынужден был уехать в Соединенные штаты в двенадцать лет, а не в девять. Кроме того, линия с убийством матери и будущей местью некому сицилийскому дону Чичо добавлена уже в экранизации. В книге мать намеренно и спланировано отослала сына к дальним родственникам по фамилии Абандандо, с сыном которого они станут лучшими друзьями. Уже в восемнадцать женился на девушке из Италии Кармеле, которой было шестнадцать. Через два года, то есть в двадцать, родился первенец Санни. Спустя еще пять лет на свет появился мальчик Фредо. Когда Санни было двенадцать, то есть в 1922, он привел домой своего друга Тома Хэгена, своего одногодку. В 1945 году им обоим уже по тридцать пять лет, то есть заметно больше, чем в фильмах. Я был просто удивлен отсутствием в сети именно книжной биографии и хронологии – везде уже адаптация по фильмам. Так что я приведу то, что мы можем узнать конкретно из текста оригинала.
1890 – Вито Андолини родился в городке Корлеоне
1902 – После жестокого убийства отца, отослан матерью в Соединенные штаты
1908 – Женится на красивой и хозяйственной итальянке Кармеле
1910 – В семье появляется первенец Сантино
1915 – В семье рождается второй ребенок – мальчик Фредерико
1919 – Вито избавляется от местного вымогателя Фануччи и, вместе с друзьями, берет контроль над районом.
1933-1935 г.г. – Война семьи Корлеоне с одним из главных преступных авторитетов в Нью-Йорке и стране – Маранцелло. После победы, дон подминает под себя игорный бизнес.
В оригинале обстоятельства устранения Фануччи отличаются от последующей адаптации. Вито выбрался из собственного дома по крышам, но, добравшись до района, где жила жертва, спустился на безлюдную улицу, перешел ее и спрятался сразу в подъезде. В фильме же он попал в жилой дом с крыши и встретил вымогателя у двери дома. Пьюзо объяснил обстоятельства пустынностью улицы и безразличием, которое проявили к произошедшему местные жители, не желавшие даже вызвать полицию, так как сами были не в дружбе с законом. Также Санни спустя годы признался, что проследовал за отцом и стал свидетелем той расправы.
— Коппола полностью опустил линию доктора Юлиуса Сегала, который стал новым ухажером Люси Манчини, после убийства Санни. Он также помог Джонни Фонтейну с его проблемой с голосом, посоветовав операцию.
— Пьюзо уделяет прилично внимания семейству Бокиччио, которое пользовалось уважением среди американских преступных организаций. Довольно замкнутое сообщество, где близкие кровные узы обеспечивали чистоту семьи. Они заслужили себе репутацию, в частности, как посредники в решении деловых вопросов между нью-йоркскими семьями. Они оставили своего заложника у Клеменцы, во время встречи Майкла с Солоццо. Если бы Корлеоне причинили вред, был бы убит член семьи Бокиччио, и они не остановились бы до исполнения кровной мести. После убийства Санни, окрепший дон созвал совет всех крупных семей. Оппоненты опасались расправы, но привлечение Корлеоне семьи Бокиччио, в качестве посредников, сбавило напряжение.
— В фильме как таковой серьезной войны между семьями мы так и не увидели. О предстоящих трудностях говорит Клеменца Майклу, Санни сообщает о сотнях бойцов на улицах, которые выслеживают Бруно Таталья и Солоццо, но кровопролития не показывают. В книге же пять семей действительно ополчились против Корлеоне. Взаимно ущемлялись интересы, находили мертвых людей, перекраивались сферы влияния, устраивались профсоюзные забастовки, проблемы с полицией.
— Возвращение Майкла Корлеоне в Соединенные штаты в экранизации прошло без шероховатостей – хватило крепкого слова его отца о предпринимаемых усилиях. В оригинале полиция так просто не слазила с дела расправы над Солоццо и особенно своим капитаном. Газетные статьи повлияли на происходящее, но детективы опрашивали свидетелей, в том числе есть сцена с приездом в родной город Кей Адамс, искали улики. Дон долго искал подходящее решение и в итоге, снова же, выручило семейство Бокиччио. Один из ее членов уже был приговорен к электрическому стулу за три убийства и взял на себя расправу на Солоццо и Макклоски, в обмен на пожизненную заботу о его семье. И даже после возвращения Майкла, предпринимались максимальные меры безопасности, в том числе от полицейской расправы.
— В оригинале встреча Майкла и с Кей после его возвращения в штаты прошла при других обстоятельствах. Девушка узнала от мамы Корлеоне по телефону, что сын уже как полгода дома и приехали к ним в Лог-Бич. Там на кухне они и свиделись, впервые за три года. Также перед решением связать себя узами брака, состоялся отчасти откровенный разговор, где будущий молодой Дон сказал, что берет дела семьи в свои руки, что его отец всегда был бизнесменом, что сам Майкл хочет другого будущего для своих детей, и что Кей может стать вдовой в любой момент.
— У Пьюзо Тессио предложил своему новому дону встречу с Барзини уже после похорон отца, а не на похоронах, как показано в фильме.
— Моу Грин, убийство которого у Копполы состоялось в один день, с улаживанием прочих семейных дел, как часть большого плана. В книге же с ним расправились немного раньше, причем не на сеансе массажа в глаз, а в роскошном голливудском особняке его любовницы – известной кинозвезды.
— Во время улаживания дел семейства, в романе, среди глав семейств Нью-Йорка, были устранены только Филипп Таталья (из пистолета, а не автомата, четырьмя выстрелами, но тоже в постели с молодой девушкой) и Барзини. Остальные доны были впечатлены случившимся и стали на сторону семейства Корлеоне, вновь консолидирующему силу. Что касается самих двух семейств, их оставшиеся руководители, в частности капитаны, даже полностью присягнули. Вместе с отрядами, на верность вчерашним врагам.
— В книге, почти в самом конце, была сцена откровений между Томом Хэйгеном и Кей Адамс. Она поняла, что муж лгал ей, и что он убийца и гангстер. Более того, в последнее время она ударилась в католичество, и каждый день ходила в церковь. Том не напрямую, но подтвердил, что расправа над Карло Рицци – дело рук семьи. Вместе с тем, он убедил девушку, что она должна вернуться, что и произошло.
— В тексте дон Вито Корлеоне также отошел в иной мир в собственном саду, но не во время игры с внуком – тот нашел умирающего дедушку уже после падения, когда выбежал в сад. У отца быстро оказался Майкл, и умирающий дон сказал фразу: как же хорошо – жить.
— В книге образу Люки Брази уделено куда больше внимания – его то и дело вспоминают в разговорах, даже после смерти. На Сицилии Майкл узнает от бывшей повитухи, жившей четверть века назад в США, что Люка приказ убить своего же ребенка, новорожденного от ирландской проститутки.
Культовый ореол экранизации
Хотя сейчас я не стал бы утверждать, что все, от мала до велика, знакомы с самым знаменитым и узнаваемым фильмов об организованной преступности, еще лет 10 назад, до нового витка в развитии Marvel, Disney и Pixar, в моем окружении трудно было найти подростка, который, по крайней мере, не слышал заветное сочетание «Крестный отец». Часть потенциальных зрителей, и это касается не только культовой работы Копполы, всегда отсеивалась от одного упоминания о трехчасовой продолжительности – знаю десяток ярких примеров и мне такая неоправданная предубежденность всегда дарила улыбку. В данном конкретном случае, насыщенность сюжета интересными моментами многократно превосходит опасения.
Говоря о таком гибком, на самом деле, понятии, как культовый статус, мы обычно подразумеваем формирование определенной субкультуры из миллионов поклонников, а также завидное количество упоминаний конкретного художественного творения. Не нужно связывать свою жизнь с кинематографом, чтобы констатировать факт, что за сорок с небольшим лет, фильм Копполы получил какое-то невероятное количество упоминаний и цитирований, причем эти заимствования почти сразу вышли за рамки отдельного жанра или кино, как общественного явления. Даже Роберт Де Ниро, в последствии придавший львиную долю обаяния второй части, на моей памяти поучаствовал как минимум в двух картинах, пародирующих сцены из Крестного отца. В «Анализируй это» цитирование оригинального фильма 1972 г. стало определенным лейтмотивом, во многом благодаря чему, собрало неплохую кассу денег и зрительских симпатий. А одна из самых узнаваемых сцен в кино, была по-комедийному обновлена. В «Маленькие Факеры» также не упустили возможность поиронизировать над нарочитой серьезностью произведения Пьюзо и экранного варианта Френсиса Форда Копполы.
За десятки лет, прошедших с момента эпохального шествия «Крестного отца» в кинотеатрах, фильм буквально разобрали на цитаты и отдельные сцены, которые можно часто встретить в разного рода субъективных топах и подборках фильмов: самые узнаваемые выражения, герои и антигерои, диалоги и сцены, лучшие экранизации. Другими словами, игнорирование этой картины негласно считается плохим тоном. Если не вдаваться в крайности, мне всегда было интересно, при всех бесконечных отговорках, которые люди находят, оправдывая свою лень и безынициативность, как может не возникать, на протяжении долгих лет жизни, интерес к подобным работам в кино – хотя бы на том основании, что окружение и сейчас интернет, почти навязчиво подталкивают к действию. Конечно, нельзя оскорблять людей и считать и вешать многозначительный ярлык невежда – лучше доступными понятными доводами обратить внимание человека на фильм.
Фактор, обеспечивший успех фильму Копполы в долгосрочной перспективе – практически уникальный пример успешной сиквелизации. широко известные бесчисленные сравнения двух частей, спор о выборе лучшей и восхищение. Таким образом, действие на экране разворачивается на протяжении трех часов, а рассказанная история продолжает жить и развиваться – сначала в вашей голове, дергая за нити эмоций, а затем выходит за рамки жанра кино в большой свет. Приобретает порой причудливые вариации и продолжает поддерживать сильнейший зрительский, да и просто обывательский интерес.
Давайте обратимся к четырем, обычно приводим мной, рейтингам:
Как видим, оценки критиков, и признание сотен тысяч зрителей говорят сами себя и в данном случае, что интересно, скептикам трудно сослаться на субъективность каждого отдельного человека – в большинстве случаев, активные обыватели сферы кино, снова же подталкивают к необходимости знакомства с фильмом. К вышеупомянутым тезисам об упоминаниях в культуре, добавлю, что успех фильма стал во многом определяющим для картин схожей тематики. Работой Копполы вдохновлялись и вдохновляются десятки режиссеров и деятелей кино, технических специалистов и сценаристов. Из приятных исключений из правила старшего брата можно вспомнить разве что Мартина Скорсезе, который нашел, хоть и не под влиянием Крестного отца, свой путь в гангстерском кино и в этом новом направлении стал таким же почитаемым культовым творцом.
Примечание. В 2006 году в течение около недели знакомился с игровой адаптацией фильма от гиганта коммерции Electronic Arts — The Godfather: The Game. Было однозначно интересно окунуться в оживший мир культовой истории и, несмотря на абсолютно проходной сюжет, тесно завязанный на оригинальном фильме, опыт могу назвать интересным. Сегодня игра точно не покажется достойной времени, но девять лет назад с интригой наблюдал за расширенным вариантов известных сцен. Будучи малозначимым членом группировки Корлеоне, нужно было, среди прочего, доставить раненого Дона в больницу, отбить атаку убийц, подложить в ресторан пистолет для Майкла, отрезать и доставить в постель продюсера голову лошади. А вот весь остальной процесс в открытом мире, будучи жалким подобием GTA, сводился к уничтожению бойцов других семейств, причем в каких-то невообразимых, со счетом на сотни, количествах. В меню игры, как сейчас помню, по мере прохождения открывались видеофрагменты из оригинального фильма, а для озвучки были приглашены некоторые актеры, как Джеймс Каан, Роберт Дювалл, Эйб Вигода (Тессио) и даже Марлон Брандо (успевший перед кончиной озвучить часть текста, которую, из-за плохого качества, ввиду болезни звезды, пришлось переозвучить с помощью нанятого актера).
Дым кубинских сигар, дорогие двубортные костюмы, фетровые шляпы, спокойный уверенный вид, престижные машины и красивые женщины. Собирательный образ итальянского мафиози 30-х годов прошлого века. Притягательная для многих жизнь, окутанная массой легенд, опасностью и загадочностью. И сегодня мы затронем историю самого знаменитого мафиозного семейства — семейства Корлеоне, существовавшего на страницах книги «Крёстный отец» Марио Пьюзо, и об этой книге в целом.
Роман о мафиози
Роман Марио Пьюзо «Крёстный отец» был издан в 1969 году и рассказывал о жизни одного из могущественных мафиозных кланов Америки - семье дона Корлеоне. Однако, тема мафии – не единственная в этом произведении, и оно не совсем походило на повествование о криминальных семействах того времени.
В первую очередь, в нём не было того пресыщенного гангстерского лоска, о котором было упомянуто в начале статьи. Отношения внутри организации были более тёплые, практически семейные, сами же главы семейств были похожи скорее на людей, старающихся помочь другим и себе, конечно же. Они не размахивали оружием и не наводили ужас на улицы. То, чем они занимались, было похоже скорее на смесь бизнеса и политики, опирающихся на силу и власть.
Марио Пьюзо не был первым писателем, писавшем о мафии, но он был первым, кто показал эту структуру изнутри: ее устройство, преемственность, иерархию и схемы воздействия. И у него это получилось изложить достоверно, что неудивительно, ведь его детство прошло в «Адской кухне» — районе Нью Йорка, населенном преимущественно эмигрантами, и долгое время считающегося самым криминальным районом, а сам он при подготовке к написанию романа изучил немало исторического материала по данной теме.
«Мне стыдно признаться, — говорил он, – но «Крестного отца» я написал, основываясь исключительно на документах и научных монографиях».
После выхода «Крестного отца» Пьюзо был представлен некоторым гангстерам, которые, по его словам, отказывались верить, что «он никогда не был связан с рэкетом».
Сюжет Крестного отца
Данный роман охватывает временной промежуток с начала 20 века и до его середины. Очень сложно сказать, кто является главным героем повествования, ведь у каждого, кто там описан, есть своя история, которой уделяется должное внимание, и автор не выделяет кого-то одного на роль главного персонажа. Благодаря этому, читатель может видеть ситуацию с разных точек зрения, и вынести своё собственное суждение.
Основное же повествование строится вокруг семейства Корлеоне, которое возглавляет дон Вито – бывший иммигрант, которого вынудили бежать с Сицилии еще подростком в Америку, и который взял фамилию Корлеоне в честь одноименного поселения, откуда он был родом, чтобы помнить о своих корнях. Не имея средств на существование и стоя между выбором пойти на преступление или на паперть, он решается на то, чтобы совершить ограбление вместе со своими друзьями, что как снежный ком, следующий из множества событий, привело его к тому, что он стал одним из самых влиятельных людей Нью Йорка, в чьей власти были политики, судьи, полиция, большая часть законного и не только бизнеса. Он построил свою власть на взаимовыручке и продвижении своих людей в нужные инстанции. На мой взгляд, это один из самых сильных образов, созданных писателями.
Трое сыновей Вито Корлеоне — Сантино, Фредо и Майкл — очень не похожи между собой. Старший сын Сантино оказался свидетелем того, как его отец убил местного авторитета, пожелавшего долю от награбленного, и это сильно сказалось на нём. Он вспыльчив, сторонится законных дел, заносчив и является сторонником решения проблем силовым способом, что не может не сокрушать его отца, который является сторонником дипломатического способа.
«Законник с дипломом в руках украдёт больше, чем сотня гангстеров с автоматами», — говорил Вито Корлеоне.
Средний сын Фредо предан семье и предан делу, но он слишком мягок, и потому его отстраняют от семейных дел. Майкл же, младший сын, решил пойти своим собственным путём, и вопреки воле своего властного отца он ушёл добровольцем на фронт во время . Вернувшись героем войны, он поступает в университет и хочет жить спокойной жизнью вместе со своей будущей женой, однако, обстоятельства заставляют его с головой окунуться в семейный бизнес, которого он сторонился всю жизнь, а впоследствии и возглавить семейство. Он спокоен, расчетлив и умеет думать на множество ходов вперёд. Возглавив семью, он предпринимает действия по легализации деятельности и выстраивает планы на десятилетия вперёд.
Десятки других персонажей достойны упоминания, но их мы обойдём. Скажу лишь, что абсолютно каждый из тех, кто появляется на страницах, имеет своё значение, и каждое ружье, повешенное на стену, здесь выстрелит.
«Крёстный отец» — это не просто книга о мафии. В ней подняты абсолютно все темы, которые могут волновать читателя: семья, дружба, преданность, предательство, любовь, измена, верность слову, выбор жизненного пути, выбор между непростыми обстоятельствами, преодоление трудностей. Каждый человек, кто прочитает эту книгу, найдет в ней что-то своё, а возможно получит ответы на волнующие его вопросы. Недаром эта книга столь почитаема и известна, именно она принесла славу писателю, хоть он впоследствии и заявлял, что это не самое лучшее его произведение и было написано им ради денег. От себя лишь скажу, что, прочитав эту книгу много лет назад, я до сих пор считаю её одной из своих самых любимых, и, перечитывая раз в несколько лет, каждый раз нахожу в ней то, что не замечал ранее. Рекомендую к прочтению непременно.
Посвящается Энтони Клиpи
© Кан М.И., перевод на русский язык, предисловие. Наследники, 2016
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
От переводчика
Как могло случиться, что роман Марио Пьюзо «Крестный отец», которому, казалось бы, по всем законам жанра место в малопочтенной компании полубульварных гангстерских однодневок, попал в сокровищницу мировой литературы?
Многое объясняет тот факт, что это очень талантливая книга – чтение, от которого трудно оторваться. Многое, но не все. Талант, в сущности, не подлежит анализу, попытки «поверять гармонию алгеброй» заведомо непродуктивны. Просто как актеру бывает присуще некое трудно поддающееся определению, хотя и мгновенно узнаваемое «звездное» качество, так и «Крестному отцу» свойственны несомненные черты супербоевика на все времена – произведения, без которого, что ни говори, история мировой литературы двадцатого века была бы неполной.
В строгом смысле слова эта книга не гангстерский роман, скорее – сага о возникновении и динамике типического явления, перенесенного, правда, на американскую почву с Сицилии, но связанного не только с его этническими носителями, сицилийскими иммигрантами, а ставшего ныне прискорбно неотъемлемой частью современного бытия практически на всей земле. Сама тема ее, таким образом, принадлежит к разряду неслучайных и насущных.
Недаром сделалась нарицательной воровская кличка «Крестный отец» и вошли в русский язык слова «разборка», «разобраться» в том специфическом смысле, какой придает им герой этой книги – точно так же, как и его присловье «сделать кому-то предложение, от которого тот не сможет отказаться». Все это – свидетельства точного попадания, безошибочности авторского выбора.
Жестокая, жесткая, местами неприятная – таков ее предмет, – эта книга, с натуралистически подробными сценами насилия и обнаженной эротики, отличается, при простоте и даже бедности выразительных средств, непреходящей увлекательностью не слишком хитрого сюжета. И дело тут не в гангстерских «подвигах»: в основе этого напряжения – психологическая драма, человеческие судьбы. Необъяснимая привлекательность главы мафиозного клана дона Корлеоне – не только и не столько в обаянии сильного вожака, но, главным образом, – в его человеческих качествах, в теплоте и психологической тонкости его подхода к людям, в неоднозначности одиозной, казалось бы, фигуры.
Не случайно мафиозные кланы именуют себя семействами, а своих главарей – крестными отцами. Личные отношения внутри преступных группировок, в том виде, как их рисует М. Пьюзо, напоминают родственные; дон Корлеоне, вербуя себе приближенных, завоевывает сердца.
Не поверхностная занимательность триллера составляет особенность «Крестного отца». Гангстерский бизнес для его героев – обыкновенных людей, подверженных всем человеческим напастям, скорбям и немощам и вовсе не чуждых иных человеческих достоинств, – серьезное, солидное дело, работа, и заняться ею на американской земле сицилийцев вынудило, по мнению автора, не личное предпочтение, но сила обстоятельств, логика конкурентной борьбы, давление общества. Это оно, на его взгляд, вынуждает пришлых сицилийцев построить свой замкнутый, преступный мир, в котором действуют законы, по-своему неглупые и справедливые. Писатель постоянно сопоставляет различные установления внешнего, легального и потайного, внезаконного обществ, как бы взвешивая их на весах беспристрастности – подчас при этом чаша склоняется в пользу последнего.
Государственная мудрость, с которой главарь мафии дон Корлеоне правит своей империей, выгодно отличается от полной несовершенств системы официального правосудия. Система, созданная мафией, как ни парадоксально, менее подвержена коррупции: оплата здесь в большей степени соответствует заслугам.
Не одних злодеев и выродков видит в этом преступном мире М. Пьюзо, но, сплошь да рядом, ярких, энергичных, недюжинных людей, приверженных патриархальным семейным традициям, узам дружбы, своеобразному кодексу чести. В языке, которым изъясняются его герои, нет и следа блатного жаргона. (Своеобразие их речи – особая удача автора. Каким-то непостижимым образом их американская речь сохраняет обстоятельную степенность недавних жителей европейской провинции, старомодный слог сицилийских крестьян ощущается в речи этих новых американцев, особенно тех, кто, как главный герой книги, принадлежит к старшему поколению.)
Люди, которые правят миром мафии, каким мы видим его на страницах романа, могут смело потягаться в мудрости и прозорливости с государственными мужами. Картина всеамериканского съезда мафиозных синдикатов выглядит внушительно, как международная конференция; термин «коза ностра», «наше дело», отчеканенный доном Корлеоне, – сегодня такая же часть реальной жизни, как некогда найденный Уинстоном Черчиллем термин «железный занавес». «Разборка», происходящая на съезде, – не мелочная грызня силовиков, но тонкая дипломатия, пугающе похожая в существенных деталях на шаги законной высокой политики.
Сердечность отношений, понимание человеческих свойств, ценность таких категорий, как уважение, а не одни лишь коварство, изворотливость и беспощадность отличают персонажей «Крестного отца». Калейдоскоп характеров представляет читателю панораму сицилийской и американской действительности в исторической перспективе. Перед нами, по существу, – извечные проблемы: любовь и смерть, богатство и бедность, верность и вероломство, разум и безрассудство. Те самые, которыми занимается классическая литература. К ней принадлежит и эта замечательная книга – таков ответ на вопрос, заданный в первой фразе.
М. Кан
За всяким большим состоянием кроется преступление.
Америго Бонасера сидел в Третьем отделении уголовного суда города Нью-Йорка, дожидаясь, когда свершится правосудие и возмездие падет на головы обидчиков, которые так жестоко изувечили его дочь и пытались над нею надругаться.
Судья, внушительный, важный, поддернул рукава своей черной мантии, словно бы вознамерясь собственноручно разделаться с двумя юнцами, стоящими перед судейским столом. Тяжелое лицо его застыло в высокомерном презрении. И все же сквозила во всем этом некая фальшь, Америго Бонасера чуял ее нутром, хотя пока еще не мог осмыслить, в чем дело.
– Вы поступили как последние подонки, – резко сказал судья.
Да, думал Америго Бонасера, да, именно. Скоты. Животные. Юнцы – глянцевые шевелюры модно подстрижены, на умытых, гладких мордах постное смирение – покаянно понурили головы.
Судья продолжал:
– Вы вели себя как звери в лесу – ваше счастье, что вам не удалось обесчестить бедную девушку, не то отправил бы я вас за решетку на двадцать лет. – Он выдержал паузу, мазнул лисьим взглядом из-под сурово насупленных бровей по изжелта-бескровному лицу Америго Бонасеры, нагнулся к столу со стопочкой судебных решений. Потом нахмурился еще сильней, пожал плечом, как бы превозмогая естественный гнев перед лицом необходимости, и закончил: – Однако, принимая во внимание ваш возраст, вашу не запятнанную прежде репутацию и доброе имя ваших родителей, а также учитывая, что закон, в неизреченной мудрости своей, не призывает нас к мести, я приговариваю каждого из вас к трем годам тюрьмы. Условно.
Лишь сорокалетняя профессиональная привычка управлять своей мимикой дала силы похоронщику Бонасере скрыть прилив негодования и злобы. Его дочка, юная, хорошенькая, еще лежит в больнице со сломанной челюстью, а этим скотам, этим animales, позволяют гулять на свободе? Значит, перед ним ломали комедию. Он смотрел, как сияющие родители сбились тесной кучкой возле своих ненаглядных чад. Еще бы им не сиять, им есть чему радоваться.
Марио Пьюзо
Крестный отец
«За каждым богатством кроется преступление…»
О. Бальзак
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В здании 3-го нью-йоркского уголовного суда в ожидании процесса сидел Америго Бонасера; он жаждал отомстить людям, которые жестоко надругались над его дочерью, пытаясь обесчестить ее.
Судья, человек с грубыми чертами лица, засучил рукава своей черной мантии, будто собираясь собственноручно наказать двух молодых людей, сидящих на скамье подсудимых. Его лицо изображало холодность и даже гнев. Но это было фальшью, которую Америго ощущал, но которую в то же время не мог до конца постичь.
– Вы действовали как последние дегенераты, – жестким голосом произнес судья.
«Да, да, – подумал Америго Бонасера. – Звери. Звери.» Двое молодых людей с коротко подстриженными блестящими волосами и гладко выбритыми щеками скромно потупились и почтительно склонили головы.
Судья продолжал:
– Вы действовали как дикие звери, и ваше счастье, что вы не изнасиловали несчастную девушку, иначе я упрятал бы вас за решетку на двадцать лет. – Судья остановился, его глаза хитро блеснули из-под лохматых бровей в сторону мрачного Америго Бонасера, а потом уткнулись в стопку протоколов, лежавшую перед ним. Он скорчил гримасу и пожал плечами, показывая, что действует против своей воли.
– Но учитывая вашу молодость, безукоризненное прошлое и незапятнанную репутацию ваших семей, я приговариваю вас к трем годам заключения условно.
Только сорок лет занятия своим ремеслом не дали гримасе ненависти исказить лицо Америго Бонасера. Его дочь все еще находилась в больнице со сломанной челюстью, а эти звери уже выходят на свободу? Все это выглядело настоящей комедией. Он смотрел на счастливых родителей и родственников, которые сгрудились вокруг своих дорогих чад. О, теперь все они счастливы, теперь все они улыбаются.
Комок черной желчи подкатил к горлу Бонасера и с силой прорвался сквозь сомкнутые зубы. Он вынул белый носовой платок и поднес его к губам. Он стоял и глядел на двух паршивцев, которые уверенно прошагали в направлении к выходу, не удостоив его даже взглядом. Он позволил им пройти, не произнеся ни звука, и лишь крепче прижимая к губам чистый, пахнущий мылом платок.
Теперь мимо него проходили родители этих зверей, – двое мужчин и две женщины его возраста, но, судя по одежде, американцы с большим стажем. Они смотрели на Америго, и в их взглядах смущение смешивалось со странным презрением победителей.
Потеряв самообладание, Бонасера грубо прокричал:
– Вы у меня поплачете так, как я плачу теперь! Я заставлю вас плакать, как заставили плакать меня ваши дети.
Адвокаты подталкивали своих клиентов к выходу и не спускали глаз с молодых людей, которые было повернули обратно, пытаясь встать на защиту родителей. Служащий суда, огромного роста мужчина, рванулся к ряду, где стоял Бонасера, но в этом уже не было необходимости.
Развалившись на красной кушетке, Джонни Фонтена тянул шотландское виски прямо из бутылки, время от времени промывая глотку ледяной водой из хрустального бокала. Было четыре часа утра, и его воображение лихорадочно рисовало картины, одну страшнее другой, как он убивает свою блудную жену. Пусть только вернется домой. Было слишком поздно звонить первой жене, чтобы спросить ее о детях, а звонить кому-либо из друзей в момент сплошных неудач было просто нелепо. В свое время они прыгали бы от радости и гордости, позвони он им в четыре утра, а теперь они даже не скрывают, как им скучно с ним.
Потягивая виски, он услышал звяканье ключей, но продолжал пить, пока жена не вошла в комнату и не оказалась рядом с ним. У нее было лицо ангела, живые голубые глаза, нежное и хрупкое, но совершенное по форме тело. Сто миллионов мужчин были влюблены в лицо Маргот Аштон и платили за то, чтобы видеть его на экране.
– Где ты шлялась, черт побери? – спросил Джонни.
– Пришла прямо с оргии, – ответила она.
Она явно недооценила его возможности. Он рванулся к столу и схватил ее за глотку, но близость прекрасного лица и голубых глаз выветрила остатки злобы и снова сделала его беспомощным. Она совершила новую ошибку, насмешливо улыбнувшись. При виде занесенного над его головой огромного кулака, она закричала:
– Только не в лицо, Джонни! Я снимаюсь в фильме.
Она засмеялась. Он ударил ее кулаком в живот, и она упала. Вот он уже ощущает ее дыхание и опьяняющий запах духов. Он молотит кулаками по ее рукам и смуглым атласным бедрам. Он бил ее точно так, как в свое время, будучи подростком, в одном из кварталов бедноты Нью-Йорка, избивал своих сверстников. Удары болезненные, но не оставляют никаких следов в виде выбитого зуба или сломанного носа.
Он бил ее недостаточно сильно. Он не мог бить сильнее, и она насмехалась над ним. Она лежала, раскинув руки и ноги, шелковая юбка задралась выше колен, и в перерывах между приступами смеха, она пыталась вызвать в нем желание:
– Ну иди же сюда, воткни его. Воткни его, Джонни, ведь именно этого ты хочешь.
Джонни Фонтена встал. Он ненавидел женщину, лежавшую на полу, но ее красота служила ей защитой. Маргот повернулась набок и с изяществом балерины встала на ноги. Она начала пританцовывать вокруг Джонни, по-детски напевая: «Джонни, не больно, Джонни, не больно». Потом с грустью в голосе произнесла:
– Жалкий и несчастный выродок. Ах, Джонни, ты всегда был и останешься глупым и романтичным итальянцем. Даже любовью ты занимаешься, как ребенок. Тебе все еще кажется, что с женщиной спят, как в песнях, которые ты любил петь.
– Бедный Джонни, будь здоров.
Она шмыгнула в спальню и заперла за собой дверь.
Джонни остался сидеть на полу, уткнувшись лицом в ладони. Безнадежное отчаяние одолевало его, но железное упрямство, которое не раз помогало ему устоять в джунглях Голливуда, заставило его поднять телефонную трубку и заказать такси, которое должно его было отвезти в аэропорт. Только один человек способен его спасти. Он вернется в Нью-Йорк. Он пойдет к тому единственному человеку, у которого найдется достаточно силы, ума и любви, чтобы помочь ему. Он пойдет к крестному отцу Корлеоне.
Пекарь Назорине, такой же пухлый и грубый, как его огромные итальянские булки, ругал свою жену, дочь Катерину и помощника Энцо. На Энцо была форма военнопленного с зеленой лентой на рукаве, и он не без основания опасался, что вспыхнувшая ссора задержит его и не позволит вовремя добраться до Гувернор-Айленд. Как и тысячи других военнопленных итальянцев, которым было выдано разрешение на работу, он жил в постоянном страхе, что это разрешение будет отнято. И потому маленькая комедия, которая здесь разыгрывается, может превратиться для него в серьезное дело.
Разгневанный Назорине спрашивает:
– Ты обесчестил мою семью? Ты оставил моей дочери подарочек на память о себе? Ведь ты хорошо знаешь, что война кончилась, и Америка вышвырнет тебя пинком в зад в твою вонючую деревню в Сицилии!
Энцо, низкорослый, но очень сильный парень, приложил руку к сердцу и едва не плача сказал:
– Падроне, матерью божьей клянусь, никогда не злоупотреблял я вашим великодушием. Я люблю вашу дочь всей душой и прошу ее руки. Я знаю, что у меня нет никаких прав и что если меня пошлют в Италию, я никогда не сумею вернуться в Америку. И тогда я не смогу жениться на Катерине.
Жена Назорине, Филомена, вступила в спор без выкрутасов:
– Брось ты эти глупости, – сказала она своему тучному мужу. – Ты хорошо знаешь, что ты должен сделать. Оставь Энцо здесь, отправь его к нашему родственнику в Лонг-Айленд.
Катерина плакала. Раздутый живот и настоящие усики над верхней губой сильно безобразили ее. Никогда не найти ей такого красивого мужа, как Энцо, никогда не встретить ей мужчину, который бы с такой любовью и благоговением ласкал самые интимные места ее тела.
– Я поеду в Италию, – визжала она. – Если не оставишь Энцо здесь, я сбегу с ним.
Назорине бросил на нее лукавый взгляд. Его доченька – «горячий пирог». Он видел однажды, как она трется своими пухлыми ягодицами о взбухшую ширинку Энцо, который стоял сзади нее, чтобы наполнить корзины горячими хлебами. Если он не предпримет надлежащие шаги, горячий хлеб этого мерзавца будет в ее печи. Надо оставить Энцо в Америке и сделать его американским гражданином. Только один человек способен уладить это дело. Дон Корлеоне.