Урок литературного чтения в 1 классе
Тема: В. Драгунский «Сестра моя Ксения»
Цели урока:
Цели образовательные:
Познакомить с рассказом В. Драгунского «Сестра моя Ксения»;
Сформировать представления о жизни и творчестве писателя, его произведениях для детей;
Формирование навыка правильного и сознательного чтения;
Формирование основ правильной читательской деятельности.
Цели развивающие:
Формирование универсальных учебных действий: Личностных (осознание потребности в чтении рассказа, ответственности) ; Регулятивных (осознание цели чтения, составление плана рассказа, контроль и самоконтроль за правильностью чтения при первичном и вторичном чтении, рефлексивное осознание границы знания и не знания на этапе подготовительной беседы в процессе актуализации сведений об авторе и его творчестве, формирование действия коррекции при исправлении собственных и чужих ошибок, рефлексивная оценка результатов деятельности на уроке чтения); Познавательных (развитие мыслительной операции анализа при анализе художественного текста по частям, развитие синтеза на итоговой беседе по произведению, формирование обобщения на этапе формулировки идеи произведения; умение извлекать информацию из текста, интерпретировать её, понимать идею текста, авторский замысел, устанавливать причину – следственные связи в поступках героях); Коммуникативных (Умение выразить свою точку зрения в процессе обсуждения поведения ребят, формировать умения обосновать свою точку зрения в процессе чтения, формировать умение выслушать чужую точку зрения и принять при анализе поступках ребят);
Развитие точной, богатой и выразительной речи при ответе на вопросы и подготовке к пересказу.
Цели воспитательные:
Воспитание любви и уважения к семье;
Воспитание интереса и уважение к произведению отечественных писателей.
Оборудование:
А) Для учителя: Учебник «Литературное чтение» Бунеев Р. Н., Бунеева Е. В., рабочая тетрадь к учебнику, портрет писателя, толковый словарь С. И. Ожегова.
Б) Для учеников: Учебник «Литературное чтение» Бунеев Р. Н., Бунеева Е. В., рабочая тетрадь к учебнику, пенал, еженедельник первоклассника.
Орг. момент:
Здравствуйте ребята!
Проверьте, готовы ли вы начать урок. У вас на столах должно лежать: Учебник, рабочая тетрадь, пенал, еженедельник первоклассника. Поднимите руку, если у вас чего-нибудь нет.
Подготовительная беседа:
Прочитайте пословицы и поговорки. Выделите ключевое слово.
Вся семья вместе, так и душа на месте.
В недружной семье добра не бывает.
В родной семье и каша гуще.
В семье дружат - живут не тужат.
В семье разлад, так и дому не рад.
Семья сильна, когда над ней крыша одна.
Ключевое слово: СЕМЬЯ
Как вы думаете, о чём пойдёт речь на уроке? (Ответы детей)
А что такое семья? (Ответы детей)
Обратимся к толковому словарю С. И. Ожегова: семья - группа живущих вместе родственников (муж и жена, родители и дети).
Посмотрите на портрет. Узнаете ли вы это человека? (Да. Это Виктор Драгунский)
Как могут быть связаны между собой детский писатель Виктор Драгунский и семья? (Ответы детей)
Прочитайте название произведения (Сестра моя Ксения).
Можем ли мы предположить о чём будет это произведение? (Ответы детей)
Первичное чтение:
Закройте книги и слушайте внимательно (Читаю рассказ)
Интересный рассказ? (Да)
Что для вас было интересно? (Ответы детей)
Что вы почувствовали, когда слушали рассказ? (Ответы детей)
Чтение по частям и анализ каждой части:
Откроем рабочую тетрадь на стр. 19. Прочитайте трудные слова и соедините стрелками.
– О чём говорится в первой части? (Ответы детей)
– Какое настроение было у Дениски? (Ответы детей)
– Как оно изменилось после сообщения папы? (Ответы детей)
– Какое заглавие подходит к первой части? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– А вы наводите порядок дома? Что конкретно делаете, какую выполняете работу? (Ответы детей)
– Как Дениска превратил уборку в игру? (Ответы детей)
– Что такое аврал? А у вас когда-нибудь был аврал? (Ответы детей)
– Доволен ли Дениска своей работой? Как это выражается? (Ответы детей)
– Как озаглавить вторую часть? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– Что прервало игру Дениски? Что необычного он увидел? (Ответы детей)
– О каком сюрпризе мечтал мальчик? Какой сюрприз получил Дениска? (Ответы детей)
– Как озаглавите третью часть? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– Что увидел Дениска? Почему он «стоял, как дурень с писаною торбой, и улыбался»? (Ответы детей)
– Почему он назвал свёрток чепухой? (Ответы детей)
– Понимал ли он свою ответственность? (Ответы детей)
– Какое заглавие более точно подходит к четвёртой части? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– А вы знаете свой рост и вес, дату своего рождения? (Ответы детей)
– Какую кроватку придумали для Ксении? (Ответы детей)
– Что испытывал Дениска при появлении сестры? (Ответы детей)
– Почему он часто подходил к сестре? (Ответы детей)
– Какой была Ксения? (Ответы детей)
– Как озаглавите пятую часть? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– Приходилось ли вам наблюдать, как купают вашу младшую сестру или брата? (Ответы детей)
– Как шла подготовка к купанию? (Ответы детей)
– Какое настроение царило в доме? Почему? (Ответы детей)
– Какое заглавие подходит к шестой части? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
– Что испугало Дениску? Какой он нашёл выход? (Ответы детей)
– Что почувствовал герой, когда Ксения держалась за его палец? (Ответы детей)
– Почему он полюбил сестрёнку только во время купания? (Ответы детей)
– Почему он не полюбил её сразу, как только её принесли? (Ответы детей)
– Почему Дениска почувствовал себя большим и сильным? (Ответы детей)
– Как озаглавить седьмую часть? Рабочая тетрадь стр. 19 № 2.
Обобщающая беседа:
1) Кто главные герои? (Ответы детей)
2) Какое чувство в рассказе испытывал Дениска? (Ответы детей)
3) Как вы заботитесь о своих младших братьях или сестрёнках? Почему испытываете к ним самые тёплые чувства?
Работа над произведением после его чтения и анализа:
1) Рабочая тетрадь стр. 20 № 3.
2) Работа с пословицами в рабочей тетради стр. 20 № 4: Как вы понимаете смысл этих пословиц?
Дети в соре – родителям горе.
Братская любовь лучше каменных стен.
3) Рабочая тетрадь стр. 20 № 5.
Стр. 85 вопрос № 5: Напишите о своих сестренках/братишках, как вы о них заботитесь, во что вместе играете.
Итоговая беседа :
С каким произведение познакомились? (Сестра моя Ксения)
Понравилась работа на уроке? Чем понравилась? (Ребята высказывают свои мнения)
Какие трудности возникли? (Ребята высказывают свои мнения)
Молодцы, вы хорошо потрудились. Мне понравились ответы (…….). Активнее нужно работать (…….). Не отвлекаться (…….).
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа. Он сказал:
Скучаешь?
Я ответил:
Да нет… Так… А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
А в чем дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
Конечно, договорились! Ура! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута - и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал - это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, - называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело.
Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать - живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой - становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкой чирк! И огонь сейчас же фырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! А когда вырасту, знаете кем буду? Я буду - ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и весь был взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
Дзум-дзум! - выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда.
Пыйхь-пыйхь! - поддавали жару медные тарелки.
Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
Я скучал без тебя.
Мама сказала:
А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
Самолет?
Мама сказала:
Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его.
Что это, мама? - спросил я.
Это твоя сестренка Ксения, - все так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил.
Дзум-бум-трум, - неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной. Его оркестр все еще гремел.
Внимание, - сказал папа дикторским голосом, - мальчику Дениске вручается сестренка Ксения. Длина от пяток до головы пятьдесят сантиметров, от головы до пяток - пятьдесят пять! Чистый вес три кило двести пятьдесят граммов, не считая тары.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
А на кого она похожа?
На тебя, - сказала мама.
А вот и нет! - воскликнул папа. - Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась…
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы…
И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она видно волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, - действовала папина лесть.
Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться…
И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата.
И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа.
Он сказал:
— Скучаешь?
Я ответил:
— Да нет... Так... А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
— Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
— А в чём дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
— Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу её встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
— Конечно договорились! Урра! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута — и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал — это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, — называется штиль, а мы, матросы, делаем своё дело.
— Раз, два! Ширк-шарк! Стулья, по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать — живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой — становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкой чирк!
И огонь сейчас же фырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребёнком! Я, когда вырасту, знаете кем буду? Я буду — ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в неё снова влетел папа! Он уже вернулся и был весь взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
— Дзум-дзум! — выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда. — Пыйхь-пыйхь! — поддавали жару медные тарелки.
Она стояла возле вешалки с каким-то свёртком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
— Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
— Я скучал без тебя.
Мама сказала:
— А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
— Самолёт?
Мама сказала:
— Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне свёрток. Я взял его.
— Что это, мама? — спросил я.
— Это твоя сестрёнка Ксения, — всё так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нём ничего не было видно. Я держал её на руках изо всех сил.
— Дзум-бум-трум, — неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной.
Его оркестр всё ещё гремел.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
— А на кого она похожа?
— На тебя, — сказала мама.
— А вот и нет! — воскликнул папа. — Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я всё стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
— Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
— Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
— Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня свёрток, в котором была Ксенька, и пошёл. Я пошёл за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
— Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестрёнку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась...
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем её щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел её внимательно, я увидел, что у неё длинные тёмные ресницы...
И вечером мы стали её купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своём комоде и ожидала купания. Она, видно, волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, всё время поддерживал её настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
— А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, — действовала папина лесть. Но когда стали купать, у неё такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но всё-таки ещё сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться... И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало её жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для неё мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всём этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал её любить.
«Сестра моя Ксения» - рассказ Виктора Драгунского, с которым стоит познакомить детей, когда в семье ожидается пополнение. В произведении рассказывается от имени мальчика Дениса, как он впервые встретился со своей сестрой. Мама после долгой разлуки с сыном заявляет после приезда домой, что у неё сюрприз и показывает маленький свёрток Денису. Он видит крохотное существо, берёт на руки младенца, во время обеда бегает проведать и помогает вечером купать Ксюшу. Рассказ учит ответственности за судьбу слабых, помощи близким и любви к членам семьи.
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа. Он сказал:
Скучаешь?
Я ответил:
Да нет… Так… А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
А в чем дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
Конечно, договорились! Ура! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута - и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал - это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, - называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело.
Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать - живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой - становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкой чирк! И огонь сейчас же фырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! А когда вырасту, знаете кем буду? Я буду - ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и весь был взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
Дзум-дзум! - выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда.
Пыйхь-пыйхь! - поддавали жару медные тарелки.
Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
Я скучал без тебя.
Мама сказала:
А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
Самолет?
Мама сказала:
Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его.
Что это, мама? - спросил я.
Это твоя сестренка Ксения, - все так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил.
Дзум-бум-трум, - неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной. Его оркестр все еще гремел.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
А на кого она похожа?
На тебя, - сказала мама.
А вот и нет! - воскликнул папа. - Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась…
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы…
И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она видно волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, - действовала папина лесть.
Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться…
И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата.
И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.
Один раз был обыкновенный день. Я пришел из школы, поел и влез на подоконник. Мне давно уже хотелось посидеть у окна, поглядеть на прохожих и самому ничего не делать. А сейчас для этого был подходящий момент. И я сел на подоконник и принялся ничего не делать. В эту же минуту в комнату влетел папа.
Он сказал:
- Скучаешь?
Я ответил:
- Да нет… Так… А когда же наконец мама приедет? Нету уже целых десять дней!
Папа сказал:
- Держись за окно! Покрепче держись, а то сейчас полетишь вверх тормашками.
Я на всякий случай уцепился за оконную ручку и сказал:
- А в чем дело?
Он отступил на шаг, вынул из кармана какую-то бумажку, помахал ею издалека и объявил:
- Через час мама приезжает! Вот телеграмма! Я прямо с работы прибежал, чтобы тебе сказать! Обедать не будем, пообедаем все вместе, я побегу ее встречать, а ты прибери комнату и дожидайся нас! Договорились?
Я мигом соскочил с окна:
- Конечно, договорились! Урра! Беги, папа, пулей, а я приберусь! Минута - и готово! Наведу шик и блеск! Беги, не теряй времени, вези поскорее маму!
Папа метнулся к дверям. А я стал работать. У меня начался аврал, как на океанском корабле. Аврал - это большая приборка, а тут как раз стихия улеглась, на волнах тишина, - называется штиль, а мы, матросы, делаем свое дело.
- Раз, два! Ширк-шарк! Стулья по местам! Смирно стоять! Веник-совок! Подметать - живо! Товарищ пол, что это за вид? Блестеть! Сейчас же! Так! Обед! Слушай мою команду! На плиту, справа по одному «повзводно», кастрюля за сковородкой - становись! Раз-два! Запевай:
Папа только спичкой
чирк!
И огонь сейчас же
фырк!
Продолжайте разогреваться! Вот. Вот какой я молодец! Помощник! Гордиться нужно таким ребенком! Я когда вырасту, знаете кем буду? Я буду - ого! Я буду даже ого-го! Огогугаго! Вот кем я буду!
И я так долго играл и выхвалялся напропалую, чтобы не скучно было ждать маму с папой. И в конце концов дверь распахнулась, и в нее снова влетел папа! Он уже вернулся и был весь взбудораженный, шляпа на затылке! И он один изображал целый духовой оркестр, и дирижера этого оркестра заодно. Папа размахивал руками.
- Дзум-дзум! - выкрикивал папа, и я понял, что это бьют огромные турецкие барабаны в честь маминого приезда. - Пыйхь-пыйхь! - поддавали жару медные тарелки.
Дальше началась уже какая-то кошачья музыка. Закричал сводный хор в составе ста человек. Папа пел за всю эту сотню, но так как дверь за папой была открыта, я выбежал в коридор, чтобы встретить маму.
Она стояла возле вешалки с каким-то свертком на руках. Когда она меня увидела, она мне ласково улыбнулась и тихо сказала:
- Здравствуй, мой мальчик! Как ты тут поживал без меня?
Я сказал:
- Я скучал без тебя.
Мама сказала:
- А я тебе сюрприз привезла!
Я сказал:
- Самолет?
Мама сказала:
- Посмотри-ка!
Мы говорили с ней очень тихо. Мама протянула мне сверток. Я взял его.
- Что это, мама? - спросил я.
- Это твоя сестренка Ксения, - все так же тихо сказала мама.
Я молчал.
Тогда мама отвернула кружевную простынку, и я увидел лицо моей сестры. Оно было маленькое, и на нем ничего не было видно. Я держал ее на руках изо всех сил.
- Дзум-бум-трум, - неожиданно появился из комнаты папа рядом со мной.
Его оркестр все еще гремел.
- Внимание, - сказал папа дикторским голосом, - мальчику Дениске вручается сестренка Ксения. Длина от пяток до головы пятьдесят сантиметров, от головы до пяток - пятьдесят пять! Чистый вес три кило двести пятьдесят граммов, не считая тары.
Он сел передо мной на корточки и подставил руки под мои, наверно, боялся, что я уроню Ксению. Он спросил у мамы своим нормальным голосом:
- А на кого она похожа?
- На тебя, - сказала мама.
- А вот и нет! - воскликнул папа. - Она в своей косыночке очень смахивает на симпатичную народную артистку республики Корчагину-Александровскую, которую я очень любил в молодости. Вообще я заметил, что маленькие детки в первые дни своей жизни все бывают очень похожи на прославленную Корчагину-Александровскую. Особенно похож носик. Носик прямо бросается в глаза.
Я все стоял со своей сестрою Ксенией на руках, как дурень с писаной торбой, и улыбался.
Мама сказала с тревогой:
- Осторожно, умоляю, Денис, не урони.
Я сказал:
- Ты что, мама? Не беспокойся! Я целый детский велосипед выжимаю одной левой, неужели же я уроню такую чепуху?
А папа сказал:
- Вечером купать будем! Готовься!
Он взял у меня сверток, в котором была Ксенька, и пошел. Я пошел за ним, а за мной мама. Мы положили Ксеньку в выдвинутый ящик от комода, и она там лежала спокойно.
Папа сказал:
- Это пока, на одну ночь. А завтра я куплю ей кроватку, и она будет спать в кроватке. А ты, Денис, следи за ключами, как бы кто не запер твою сестренку в комоде. Будем потом искать, куда подевалась…
И мы сели обедать. Я каждую минуту вскакивал и смотрел на Ксеньку. Она все время спала. Я удивлялся и трогал пальцем ее щеку. Щека была мягкая, как сметана. Теперь, когда я рассмотрел ее внимательно, я увидел, что у нее длинные темные ресницы…
И вечером мы стали ее купать. Мы поставили на папин стол ванночку с пробкой и наносили целую толпу кастрюлек, наполненных холодной и горячей водой, а Ксения лежала в своем комоде и ожидала купания. Она, видно, волновалась, потому что она скрипела, как дверь, а папа, наоборот, все "время поддерживал ее настроение, чтобы она не очень боялась. Папа ходил туда-сюда с водой и простынками, он снял с себя пиджак, засучил рукава и льстиво покрикивал на всю квартиру:
- А кто у нас лучше всех плавает? Кто лучше всех окунается и ныряет? Кто лучше всех пузыри пускает?
А у Ксеньки такое было лицо, что это она лучше всех окунается и ныряет, - действовала папина лесть. Но когда стали купать, у нее такой сделался испуганный вид, что вот, люди добрые, смотрите: родные отец и мать сейчас утопят дочку, и она пяткой поискала и нашла дно, оперлась и только тогда немного успокоилась, лицо стало чуть поровней, не такое несчастное, и она позволила себя поливать, но все-таки еще сомневалась, вдруг папа даст ей захлебнуться… И я тут вовремя подсунулся под мамин локоть и дал Ксеньке свой палец и, видно, угадал, сделал, что надо было, она за мой палец схватилась и совсем успокоилась. Так крепко и отчаянно ухватилась девчонка за мой палец, просто как утопающий за соломинку. И мне стало ее жалко от этого, что она именно за меня держится, держится изо всех сил своими воробьиными пальчиками, и по этим пальцам чувствуется ясно, что это она мне одному доверяет свою драгоценную жизнь и что, честно говоря, все это купание для нее мука, и ужас, и риск, и угроза, и надо спасаться: держаться за палец старшего, сильного и смелого брата. И когда я обо всем этом догадался, когда я понял наконец, как ей трудно, бедняге, и страшно, я сразу стал ее любить.