Александра Коллонтай рядом с Владимиром Лениным. Она была единственной женщиной в новом революционном правительстве.
Сколько мифов связано с этой пламенной революционеркой, которая родилась как раз 31 марта, что даёт нам сегодня повод вспомнить о ней и её знаменитых "теориях".
Одна теория "стакана воды" чего стоит. Считается, что именно Александра Коллонтай провозгласила, что в новом обществе заняться сексом - это как выпить стакан воды.
А ведь она этого не говорила. Теория стакана воды существовала задолго до Коллонтай и была раскритикована видными большевиками. Подробно она разобрана А. Луначарским в статье «О быте: молодёжь и теория стакана воды».
Идеи Коллонтай были иные. Она считала, что надо жить в браке, но на свободных началах. Быть верными супругами, но независимыми друг от друга. Это самое главное.
Жить отдельно, детей отдавать в детские сады, в специальные учебные учреждения, потому что дети мешают женщине развиваться как личности, не иметь общих денег, одной кухни, питаться в коллективных столовых.
«Буржуазная идеология воспитала в людях привычку смешивать чувство любви с чувством собственности над другим человеком. Первые ласкательные слова, какими обмениваются влюбленные, — это “я твоя, ты мой”. Пора этой привычке исчезнуть, это остаток буржуазного представления, что “собственность” — это высшая ценность. Хорошему товарищу, созвучной подруге не скажешь же “мой” или “моя”.
... Без этих ложных представлений исчезнут и муки ревности. Надо уметь любить тепло и не ради себя, а вместе с тем всегда помнить, что ты “ничья” кроме своего дела. Тогда другой, любимый человек, не сможет ранить тебя. Ранить сердце может только “свой”, а не “чужой”».
Но, что бы ей ни приписывали, «свободную» любовь, легкую смену партнеров Коллонтай отвергала.
Она предлагала свой вариант: «эротическая дружба», «любовь-игра». Если отношения разовьются, партнеры вступят в брак. Если ничего не выйдет, разойдутся: «Общество должно научиться признавать все формы брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели».
«Прежняя женщина не умела ценить личной самостоятельности. Да и что могла она с ней начать? Что может быть более жалкого, беспомощного, чем брошенная жена или любовница, если это женщина прежнего типа? С уходом или смертью мужчины женщина теряла не только материальное обеспечение, но и рушилась ее единственная моральная опора... Современная, новая женщина не только не боится самостоятельности, но и научается ею дорожить по мере того, как интересы ее все шире и шире выходят за пределы семьи, дома, любви».
Коллонтай писала не только теоретические статьи, но и художественные произведения. По мнению современников, очень слабые. Но они помогают нам лучше понять, как на самом деле видела эта революционерка новые гендерные отношения.
Первой появилась повесть «Большая любовь», в которой многие усмотрели автобиографические мотивы. Возможно, сюжет навеян романом Коллонтай с Петром Павловичем Масловым.
Коллонтай описывает сложные взаимоотношения незамужней революционерки с женатым революционером. Естественно, оба вынуждены таиться и скрывать свои чувства. Но революционерка обижена тем, что он встречается с ней с одной целью — отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие. А для нее любовь — главное в жизни. Как настоящий большевик, он произносит правильные слова о равноправии мужчины и женщины, но в реальности всё происходит по правилам, которые установил он. И думает он только о себе, а не о ней. В конце концов она уходит от него.
Героиня второй повести Коллонтай «Василиса Малыгина» тоже оставляет мужа, когда он требует от нее исполнения роли, традиционной для женщины, — служить мужу (этот сюжет — отражение сложных взаимоотношений Коллонтай с революционером Дыбенко). А для нее это неприемлемо. Причем она уходит, будучи в положении. Но верит, что трудовой коллектив лучше поможет ей воспитать ребенка, чем отсталый муж, которого она больше не любит. Однако же попытка создать коммуну у нее тоже не получается.
Обе повести и три коротких рассказа Коллонтай, вошедшие в книгу «Любовь пчел трудовых», изданную в Ленинграде в 1924 году, рисуют не слишком оптимистичную картину. Революция совершилась, социализм строится, а женского счастья нет как нет. Отношение к женщине не изменилось: мужчина использует её в своих низменных целях. Пессимистический настрой автора был замечен. И это ей не простили.
Партийная печать обрушилась на Коллонтай с возмущенной критикой. Ее обвиняли в мелкобуржуазности и... пропаганде половой распущенности.
В 1926 году, ненадолго приехав в СССР, с горечью отмечает:
«Конечно, женщины получили все права, но на практике они всё еще живут под старым игом: без реальной власти в семейной жизни, порабощенные тысячью мелких домашних дел, несущие полное бремя материнства и даже материальных забот о семье».
Ее бывшая сотрудница Вера Павловна Лебедева, перешедшая в Наркомат здравоохранения заведовать отделом охраны материнства и младенчества, свидетельствовала: «Разрушив основы старой семьи, введя институт гражданских браков, допустив небывалую легкость развода, мы ничем не вооружили женщину, которая беспомощно стоит перед своим разрушенным семейным очагом, освобожденная политически, но экономически всё еще зависимая от мужа, потому что справиться одной с ребенком при нашей безработице и низкой заработной плате для одинокой женщины вещь непосильная».
В том же, 1926 году, комсомолец завода «Серп и молот» пишет в журнал «Смена»: «Половой вопрос просто разрешить в коммунах молодёжи. Мы живём с нашими девушками гораздо лучше, чем идеальные братья и сёстры. О женитьбе мы не думаем, потому что слишком заняты, и, к тому же, совместная жизнь с нашими девушками ослабляет наши половые желания. Мы не чувствуем половых различий. В коммуне девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни. Если вы не хотите жить, как ваши отцы, если хотите найти удовлетворительное решение вопроса о взаимоотношении полов, стройте коммуну рабочей молодёжи».
Председатель пионерского суда в рассказе Пантелеймона Романова «Суд над пионером» заявляет: «Любовью пусть занимаются и стихи пишут нэпманские сынки, а с нас довольно и здоровой потребности, для удовлетворения которой мы не пойдём к проституткам потому, что у нас есть товарищи. Лучше хулиганом быть, чем любовь разводить».
Коллонтай в свое время писала, что общественная жизнь, коллективный быт должны нанести удар по патриархальной семье. Они и нанесли. Но результат был не тем, о котором мечталось. Любви и верности здесь не было места.
Государственная политика в отношении женщин быстро меняется, созданные в своё время Коллонтай женсоветы упраздняются. В начале тридцатых годов окончательно формируется миф о новой советской женщине. Ей, оказывается, удалось гармонически совместить в себе героический труд на благо советской родины с традиционными обязанностями матери и жены.
Александра Михайловна и ее идеи стали предметом злых шуток и анекдотов. Над ней было разрешено подшучивать, поскольку товарищи по партии не воспринимали ее всерьез.
В тридцатые годы были арестованы и расстреляны те мужчины, которых эта на самом деле очень страстная женщина любила: Шляпников,Саткевич, Дыбенко.
В интимном письме, адресованном последнему возлюбленному, французскому коммунисту Марселю Боди, она писала: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».
Как же оказались далеки все теории, любовные и революционные, от практики жизни.
Даже из себя самой Александра Коллонтай так и не смогла выковать женщину нового типа:
«Как далека я еще от типа настоящей новой женщины, которая к своим женским переживаниям относится с легкостью и даже, можно сказать, с завидной небрежностью... Я же до сих пор принадлежу к поколению женщин, выросших в переходный период истории. Любовь со всеми своими разочарованиями, трагедиями и ожиданием неземного счастья так долго играла в моей жизни большую роль. Слишком большую роль!»
Александра Коллонтай рядом с Владимиром Лениным. Она была единственной женщиной в новом революционном правительстве.
Сколько мифов связано с этой пламенной революционеркой, которая родилась как раз 31 марта, что даёт нам сегодня повод вспомнить о ней и её знаменитых "теориях".
Одна теория "стакана воды" чего стоит. Считается, что именно Александра Коллонтай провозгласила, что в новом обществе заняться сексом - это как выпить стакан воды.
А ведь она этого не говорила. Теория стакана воды существовала задолго до Коллонтай и была раскритикована видными большевиками. Подробно она разобрана А. Луначарским в статье «О быте: молодёжь и теория стакана воды».
Идеи Коллонтай были иные. Она считала, что надо жить в браке, но на свободных началах. Быть верными супругами, но независимыми друг от друга. Это самое главное.
Жить отдельно, детей отдавать в детские сады, в специальные учебные учреждения, потому что дети мешают женщине развиваться как личности, не иметь общих денег, одной кухни, питаться в коллективных столовых.
«Буржуазная идеология воспитала в людях привычку смешивать чувство любви с чувством собственности над другим человеком. Первые ласкательные слова, какими обмениваются влюбленные, - это “я твоя, ты мой”. Пора этой привычке исчезнуть, это остаток буржуазного представления, что “собственность” - это высшая ценность. Хорошему товарищу, созвучной подруге не скажешь же “мой” или “моя”.
Без этих ложных представлений исчезнут и муки ревности. Надо уметь любить тепло и не ради себя, а вместе с тем всегда помнить, что ты “ничья” кроме своего дела. Тогда другой, любимый человек, не сможет ранить тебя. Ранить сердце может только “свой”, а не “чужой”».
Но, что бы ей ни приписывали, «свободную» любовь, легкую смену партнеров Коллонтай отвергала.
Она предлагала свой вариант: «эротическая дружба», «любовь-игра». Если отношения разовьются, партнеры вступят в брак. Если ничего не выйдет, разойдутся: «Общество должно научиться признавать все формы брачного общения, какие бы непривычные контуры они ни имели».
«Прежняя женщина не умела ценить личной самостоятельности. Да и что могла она с ней начать? Что может быть более жалкого, беспомощного, чем брошенная жена или любовница, если это женщина прежнего типа? С уходом или смертью мужчины женщина теряла не только материальное обеспечение, но и рушилась ее единственная моральная опора... Современная, новая женщина не только не боится самостоятельности, но и научается ею дорожить по мере того, как интересы ее все шире и шире выходят за пределы семьи, дома, любви».
Коллонтай писала не только теоретические статьи, но и художественные произведения. По мнению современников, очень слабые. Но они помогают нам лучше понять, как на самом деле видела эта революционерка новые гендерные отношения.
Первой появилась повесть «Большая любовь», в которой многие усмотрели автобиографические мотивы. Возможно, сюжет навеян романом Коллонтай с Петром Павловичем Масловым.
Коллонтай описывает сложные взаимоотношения незамужней революционерки с женатым революционером. Естественно, оба вынуждены таиться и скрывать свои чувства. Но революционерка обижена тем, что он встречается с ней с одной целью - отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие. А для нее любовь - главное в жизни. Как настоящий большевик, он произносит правильные слова о равноправии мужчины и женщины, но в реальности всё происходит по правилам, которые установил он. И думает он только о себе, а не о ней. В конце концов она уходит от него.
Героиня второй повести Коллонтай «Василиса Малыгина» тоже оставляет мужа, когда он требует от нее исполнения роли, традиционной для женщины, - служить мужу (этот сюжет - отражение сложных взаимоотношений Коллонтай с революционером Дыбенко). А для нее это неприемлемо. Причем она уходит, будучи в положении. Но верит, что трудовой коллектив лучше поможет ей воспитать ребенка, чем отсталый муж, которого она больше не любит. Однако же попытка создать коммуну у нее тоже не получается.
Обе повести и три коротких рассказа Коллонтай, вошедшие в книгу «Любовь пчел трудовых», изданную в Ленинграде в 1924 году, рисуют не слишком оптимистичную картину. Революция совершилась, социализм строится, а женского счастья нет как нет. Отношение к женщине не изменилось: мужчина использует её в своих низменных целях. Пессимистический настрой автора был замечен. И это ей не простили.
Партийная печать обрушилась на Коллонтай с возмущенной критикой. Ее обвиняли в мелкобуржуазности и... пропаганде половой распущенности.
В 1926 году, ненадолго приехав в СССР, с горечью отмечает:
«Конечно, женщины получили все права, но на практике они всё еще живут под старым игом: без реальной власти в семейной жизни, порабощенные тысячью мелких домашних дел, несущие полное бремя материнства и даже материальных забот о семье».
Ее бывшая сотрудница Вера Павловна Лебедева, перешедшая в Наркомат здравоохранения заведовать отделом охраны материнства и младенчества, свидетельствовала: «Разрушив основы старой семьи, введя институт гражданских браков, допустив небывалую легкость развода, мы ничем не вооружили женщину, которая беспомощно стоит перед своим разрушенным семейным очагом, освобожденная политически, но экономически всё еще зависимая от мужа, потому что справиться одной с ребенком при нашей безработице и низкой заработной плате для одинокой женщины вещь непосильная».
В том же, 1926 году, комсомолец завода «Серп и молот» пишет в журнал «Смена»: «Половой вопрос просто разрешить в коммунах молодёжи. Мы живём с нашими девушками гораздо лучше, чем идеальные братья и сёстры. О женитьбе мы не думаем, потому что слишком заняты, и, к тому же, совместная жизнь с нашими девушками ослабляет наши половые желания. Мы не чувствуем половых различий. В коммуне девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни. Если вы не хотите жить, как ваши отцы, если хотите найти удовлетворительное решение вопроса о взаимоотношении полов, стройте коммуну рабочей молодёжи».
Председатель пионерского суда в рассказе Пантелеймона Романова «Суд над пионером» заявляет: «Любовью пусть занимаются и стихи пишут нэпманские сынки, а с нас довольно и здоровой потребности, для удовлетворения которой мы не пойдём к проституткам потому, что у нас есть товарищи. Лучше хулиганом быть, чем любовь разводить».
Коллонтай в свое время писала, что общественная жизнь, коллективный быт должны нанести удар по патриархальной семье. Они и нанесли. Но результат был не тем, о котором мечталось. Любви и верности здесь не было места.
Государственная политика в отношении женщин быстро меняется, созданные в своё время Коллонтай женсоветы упраздняются. В начале тридцатых годов окончательно формируется миф о новой советской женщине. Ей, оказывается, удалось гармонически совместить в себе героический труд на благо советской родины с традиционными обязанностями матери и жены.
Александра Михайловна и ее идеи стали предметом злых шуток и анекдотов. Над ней было разрешено подшучивать, поскольку товарищи по партии не воспринимали ее всерьез.
В тридцатые годы были арестованы и расстреляны те мужчины, которых эта на самом деле очень страстная женщина любила: Шляпников,Саткевич, Дыбенко.
В интимном письме, адресованном последнему возлюбленному, французскому коммунисту Марселю Боди, она писала: «Мы проиграли, идеи рухнули, друзья превратились во врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству».
Как же оказались далеки все теории, любовные и революционные, от практики жизни.
Даже из себя самой Александра Коллонтай так и не смогла выковать женщину нового типа:
«Как далека я еще от типа настоящей новой женщины, которая к своим женским переживаниям относится с легкостью и даже, можно сказать, с завидной небрежностью... Я же до сих пор принадлежу к поколению женщин, выросших в переходный период истории. Любовь со всеми своими разочарованиями, трагедиями и ожиданием неземного счастья так долго играла в моей жизни большую роль. Слишком большую роль!»
"Теория стакана воды" Александры Коллонтай Считается, что пропаганда беспорядочности интимных связей, полигамии, промискуитета и прочих видов разврата пришла к нам с Запада вместе с сексуальной революцией, гремевшей во второй половине шестидесятых. Возможно, что «дети цветов» и сыграли определенную роль в формировании современных взглядов на семью во всем мире, но не стоит и умалять значения марксизма в этом процессе. Наиболее ярким проявлением агитации за свободные отношения между мужчинами и женщинами стала «Теория стакана воды» Александры Коллонтай, пользовавшаяся большой популярностью в молодежной среде двадцатых годов, а нынче почти забытая. Предпосылки возникновения Маркс определял семью как способ сохранения наследственных прав на нажитое имущество. Она же, в ее буржуазном проявлении, клеймилась позором и называлась инструментом закабаления женщины. Прогрессивные теоретики разных толков, проповедовавшие всеобщее равенство, сходились в XIX веке на том, что вскоре понятия «муж» и «жена» отомрут за ненадобностью. При коммунизме собственность как таковая исчезнет, следовательно, и наследовать станет нечего, и отцам не нужно будет переживать о том, похожи ли на них дети. Вот такие теоретические основы имела «Теория стакана воды». Но главное, что возбуждает любопытство обывателя, касается другого вопроса. Как будет происходить «это» при коммунизме? «Теория стакана воды» напрямую связана с понятием «трудовых пчел», введённым Александрой Коллонтай, которым некогда озадачиваться поиском подходящего трутня для спаривания - они заняты делом. 31 (19) марта 1872 года родилась Александра Михайловна Коллонтай из рода князей Домонтович. Первая в мире женщина-министр. Первая женщина-посол (это звание у неё оспаривают, но не очень убедительно). Александре Михайловне делает ничуть не меньше чести любовь и уважение её друзей, как и ненависть врагов. Например, Иван Бунин, щедро одаривший ядовитыми характеристиками почти всех своих заметных современников, уделил несколько капель яда и ей: "Судебная и психиатрическая медицина давно знает и этот (ангелоподобный) тип среди прирожденных преступниц и проституток... О Коллонтай - Я её знаю очень хорошо. Была когда-то похожа на ангела. С утра надевала самое простенькое платьице и скакала в рабочие трущобы - «на работу». А воротясь домой, брала ванну, надевала голубенькую рубашечку - и шмыг с коробкой конфет в кровать к подруге: «Ну давай, дружок, поболтаем теперь всласть!».
Чем ценно для нас идейное наследие Александры Михайловны? Пожалуй, тем, что она не боялась быть первой. Первой стала на сторону Владимира Ильича, когда он сто лет назад произнёс свои "Апрельские тезисы". После чего сами большевики, воспринявшие поначалу тезисы Ильича с сомнением, сочинили о ней язвительную частушку: Что там Ленин не болтай, С ним одна лишь Коллонтай! Подразумевалось - только одна Коллонтай и согласна с Ильичём в силу своей легкомысленности. "Эта поддержка, - замечал меньшевик Суханов, - не вызвала ничего, кроме издевательств, смеха и шума". Потом она смело пошла за поддержку Ленина в тюрьму... И Ленин этого не забыл. "Помню, - писал Горький о Ленине, - как весело и долго хохотал он, прочитав где-то слова Мартова: "В России только два коммуниста: Ленин и Коллонтай". А посмеявшись, сказал, со вздохом: - Какая умница! Эх...". Под "умницей" он имел в виду, конечно, Мартова, но его слова указывают и на его отношение к Коллонтай. Коллонтай получила очень неплохое образование, хоть и домашнее, но разностороннее. Ее отец, блестящий офицер, образованнейший человек, беззаветно преданный отечеству служака. По национальности он был украинец, а мать Александры родилась в Финляндии в семье простого крестьянина. Её отец разбогател, продавая древесину.Брак дворянина Домонтовича и влюбившейся в него крестьянки для XIX века - событие из ряда вон выходящее. Дело усугубляло ещё то, что Александра Мравинская влюбилась в князя Домонтовича, когда уже была замужем. У неё имелись дети, и она с огромным трудом получила развод. Всё это представляло собой нетипичное явление, и породило много сплетен и пересудов в обществе. Связь родителей, в основе которой лежало большое и чистое чувство, сказалась в определённой степени на мировоззрении юной Саши. Родители попрали устоявшиеся нормы общества, бросили им вызов. Их дочь, имея перед глазами живой пример, поступила точно также, только пошла гораздо дальше в своих устремлениях, желаниях и представлениях о браке. В 1893-м она, по своему выбору, восстав против воли родителей, вышла замуж за В. Коллонтая, небогатого офицера, Шура Домонтович приходилась ему троюродной сестрой по материнской линии. Прожить на жалование поручика вдвоём - это считалось немыслимым. Шура сказала, что пойдёт работать. На это мать скептически хмыкнула и заметила: «Тебе работать!? Ты даже не можешь заправить свою собственную кровать, чтобы она выглядела аккуратной и опрятной. Ты гуляешь по дому как принцесса и никогда не помогаешь служащим с их работой. Ты всё время находишься в мечтах, как и твой отец, и постоянно забываешь книги на столах и на стульях». Они всё же поженились в 1893 году. Родители девушки так таки дали согласие на брак. Но через пять лет ушла от него, оставив ему сына. Дальнейшая ее биография связана с революционным движением. Решающую роль в выборе дальнейшего жизненного пути для нашей героини сыграло знакомство с Еленой Дмитриевной Стасовой (1873-1966). Эта девица была тесно связана с Надеждой Крупской (1869-1939), Владимиром Ульяновым (1870-1924), Юлием Мартовым (1873-1923) и другой «скользкой» публикой, хорошо известной полиции. Все они были примерно ровесниками, отличались непомерными амбициями, жестокостью, беспринципностью и представляли собой новую поросль революционеров, ставивших своей первоочередной задачей свержение существующего строя. Ленин, между прочим, немного завидовал Александре Михайловне за доставшийся ей мощный голос, раскаты которого долетали до отдалённых уголков огромных залов (Её сводной сестрой от первого брака матери была Евгения Мравинская знаменитая оперная певица.) Однажды он пожаловался: "Я больше не оратор. Не владею голосом. На полчаса – капут. Хотелось бы мне иметь голос Александры Коллонтай".
Международный социалистический конгресс, 1910 год Ближе всех сидит Роза Люксембург, за ней Клара Цеткин. Самая дальняя – Коллонтай Александра Коллонтай за время своих множественных «мытарств» за границей стала феминисткой и представляла собой новый тип женщины. Она ратовала за равенство полов, мечтала о том, чтобы прекрасная половина человечества наконец-то освободилась от буржуазных оков, а в дневнике писала: «Необходимо широко распахнуть перед женщиной врата полноценной жизни. Нужно закалить её сердце и волю. Пора наконец-то научить женщину смотреть на любовь не как на основу жизни, а как на средство, способное выявить своё истинное Я». Самая длинная любовная связь продолжалась с Александром Гавриловичем Шляпниковым (1885-1937). Это революционер, ближайший соратник Ленина. Он был моложе Александры на 13 лет. Она вообще предпочитала мужчин младше себя по возрасту. Сама же выглядела гораздо моложе своих лет. Следила тщательно за внешностью и очень любила модно одеваться. Находясь в близких отношениях со Шляпниковым, отнюдь не считала себя чем-то связанной. Могла завести кратковременную интрижку с понравившемся мужчиной. Её всегда привлекали сильные, незаурядные и волевые личности. Таковых среди революционеров было предостаточно. Легко разрывала отношения. Причём всегда являлась инициатором. Её любимая фраза в те годы: «Иду на разрыв».
Стареющая нимфа революции и молодой мужественный красавец, беззаветно преданный делу большевистской партии. Красивая сказка, безумная страстная любовь. Они сочетаются официальным браком. Эта запись является первой в книге актов гражданского состояния молодого государства рабочих и крестьян. Роман Александры с большевиком Дыбенко проходил бурно, причем каждый из партнеров не связывал себя обетом верности. Павла Ефимовича в России каждая бродячая собака знает. Именно он отдал приказ легендарному матросу Железняку (1895-1919) разогнать Учредительное собрание. Тот вышел в президиум и сказал историческую фразу: «Караул устал». С этой минуты власть окончательно и бесповоротно перешла в руки Ленина и его партии. Именно Павел Ефимович возглавил первые отряды Красной армии. Он выступил против немецких оккупантов и наголову разбил их полчища под Нарвой. Они оба входят в состав Советского правительства. Дыбенко - нарком по военным и морским делам. На этом посту он будет находиться до 18 марта 1918 года. Его вклад в победу Ленина и Троцкого несомненен. В ночь переворота именно Павел Ефимович сказал своё веское слово. По его приказу крейсер «Аврора» и ещё десяток военных кораблей вошли в Неву; 10 тысяч матросов встали под большевистские знамёна. В этом немалая заслуга Шуры Коллонтай. С тех славных времён вся страна и празднует 23 февраля - День советской армии и военно-морского флота. Подлинная действительность несколько иная. В ней нет места красивым подвигам, а есть пьянство, садизм, патологическая трусость и ненависть к простым русским людям. Погибли тысячи невинных людей. Их убивали только потому, что они были офицерами, членами их семей или просто образованными людьми. Исход этой исторической личности закономерен. Дыбенко полностью получил по заслугам в 1938 году. Очищая партию от садистов и подонков, Сталин приказал расстрелять и Павла Ефимовича, так как тот был как раз из этой компании. Будучи на министерском посту, Александра Михайловна занимается вопросами материнства и младенчества. Сама она, правда, была плохой матерью. Оставила сына на руках у мужа, видела его эпизодически, воспитанием никогда не занималась. Большевичка продемонстрировала недюжинные дипломатические таланты, хотя и не без некоторых курьезных происшествий.
Она избежала сталинских репрессий и благополучно умерла за год до кончины «отца народов». «Теория стакана выпитой воды» стала наиболее известным ее достижением, хотя было и множество других. Концепция «Теория стакана воды» укладывается в два слова: «захотел – попил». А нет жажды, так и не надо. Интимные потребности людям будущего удовлетворять следует без излишней траты времени и эмоций, не прерывая по возможности производственной деятельности. Конечно же, столь примитивно эти взгляды не излагались, слог был изысканнее, а теоретическое обоснование просто безупречным. "Современному человеку некогда "любить", – с сожалением отмечала она в том же 1918 году. – В обществе, основанном на начале конкуренции, при жесточайшей борьбе за существование... не остаётся места для культа требовательного и хрупкого "Эроса"... На одни "свидания" уходит сколько ценных для "дела" часов!". Позднее, в 1923 году, она развивала эти мысли в знаменитой статье "Дорогу крылатому Эросу!". Коллонтай писала: "Перед грозным лицом великой мятежницы – революции – нежнокрылому Эросу ("богу любви") пришлось пугливо исчезнуть с поверхности жизни. Для любовных "радостей и пыток" не было ни времени, ни избытка душевных сил". Поэтому, по Коллонтай, в дни революции и победил "общипанный бескрылый Эрос" – "телесное влечение пола". Выражаясь современным языком, секс без любви. Новая женщина, свободная от предрассудков и условностей, должна была зачинать детей именно так. Все люди равны, следовательно, и выбор отца для будущего потомства значения не имеет. Молодежь двадцатых по своей сути мало отличалась от современной. Стоит ли удивляться тому, что «Теория стакана воды» пользовалась огромным успехом?
Целевой социальной базой взглядов Александры Михайловны была главным образом незрелая молодежь. Комсомолкам было как-то неловко отказывать своим товарищам мужского пола в интимной близости, чем те охотно пользовались. Но не только у юных членов коммунистического интернационала молодежи пользовалась славой «Теория стакана воды». Маяковский, великий пролетарский футуристический поэт, например, жил сложно. И хотя он призывал в окнах РОСТА «не подражать буржую» и в театр брать жену «свою, а не чужую», но некоторые вольности себе позволял. Не отставали от поэта и другие советские деятели искусств, порой немолодые. Как ни странно, взгляды Коллонтай на половой вопрос не разделяли многие деятели большевистской партии, в том числе Ленин. Сам пролетарский вождь не отрицал наличия жажды, но считал невозможным утолять ее из всякого доступного в настоящий момент источника, например, из грязной лужи, да и к чистоте стакана он предъявлял некоторые требования. «Теория стакана воды» вызывала возражения и у Луначарского, написавшего даже критическую статью «О быте…», посвященную молодежным вопросам. Взгляды Коллонтай не признавались в полной мере марксистскими, хотя и абсолютно враждебными и вредными их тоже не называли. Смелой большевичке просто указывали на некоторую разницу между свободой и развратом.
Подавляющее большинство населения бывшей Российской империи оказалось не готово к восприятию идеи, казавшейся Кларе Цеткин и Александре Коллонтай столь прогрессивной и привлекательной. «Теория стакана воды» нашла, конечно, своих адептов, но их увлеченность ею носила избирательный характер. Сторонники «утоления жажды», ходя «налево», обычно не предоставляли права на ее применение своим женам и мужьям, обывательски блюдя чистоту собственного семейного гнезда. Этой психологической особенностью российского народа неоднократно пользовались противники большевизма, приписывая коммунистам даже пороки, которыми те не обладали. Например, некий Уваров, будучи членом националистического «Союза русского народа», опубликовал сочиненный им же декрет, якобы изданный Саратовским Губернским Советом Народных Комиссаров, в котором декларировалось всеобщее обобществление женщин и право пользования ими любым желающим. Этот же документ применяли для антикоммунистической пропаганды и немцы во время Великой Отечественной войны. Ещё многое можно было бы рассказать об Александре Михайловне, об её последующей биографии Чрезвычайного и Полномочного посла Страны Советов... Она не дожила до 80 лет всего 3 недели. Личность это легендарная. Первая в мире женщина-министр. «Разменяв полтинник», активно занялась дипломатической работой. Работала полпредом в Норвегии и Мексике. С 1930 года занимала пост посла в Швеции. Также принимала активное участие в работе Лиги Наций с 1934 по 1939 год. Но главное всё-таки заключалось в том, что уже сказано выше: она не боялась идти вперёд, не боялась быть первой. Как выразился Мартов, хоть и меньшевик, в приведённой выше цитате: "в России только два коммуниста: Ленин и Коллонтай". Что-то в этом есть...
В конце жизненного пути, Москва, 1948 год
Эта советская марка была напечатана в 1972 году при режиме Брежнева. На ней изображена мать и одна из идеологинь большевистской сексуальной революции в России Александра Коллонтай.
Сегодня трудно сказать кому принадлежит фраза "секс для ревлюционера это тоже самое, что стакан воды". Возможно ей, а возможно соратнику Ленина Карлу Радеку
Возглавившему в двадцатых годах прошлого века на Красной площади парад комсомольцев-нудистов в неглиже, но с лозунгом "Долой стыд" на красной революционной ленте прекинутой через обнажённые плечи. С трибуны на юные тела свергающих буржуазные предрассудки комсомолок и комсомольцев с восторгом взирали руководители партии и правительства,преисполненные гордости за достойную смену. А возможно автором фразы была незабвенная Инесса Арманд
секс-бомба Ильича, делившая днём и ночью Ленина с его женой Наденькой Крупской
Или Роза Люксембург, из того же букета суфражисток, только германских.
Или товарищ Клара Цеткин
соблазнившая сына своей подруги.
Секс - как стакан воды дл жаждующего. И ни одна революционерка-большевичка не должна от него отказываться, тем более если в нём нуждается товарищ по партии. Здесь и сейчас, сделал дело - гуляй смело. Типографии страны в свободное от партийных заданий время вовсю печатали порнографические открытки, которые ни чем не уступят современным. Продавали их за сущие копейки - идея превыше всего. Институт брака был распущен, женщина стала национальным достоянием. В те времена и возник термин "социализация", который нес в себе тогда совсем другой смысл. Твоя жена - моя жена. Девственность псле 16-ти лет - предрассудок и мещанство. Многие большевики были недовольны и требовали снизить возрастной порог до двенадцати лет. В школах преподавали основы сексуального воспитания, основным принципом которого был "стакан воды". В этих целях издавались учебные пособия и методички. Не имеющим сексуального партнёра большевикам выдавались мандаты на определённое количество женщин, которых он имел право забрать и пользовать, даже если им этого не хотелось. И забирали во имя торжества революции, прямо со школьной скамьи.. Социализация большевизма. И если бы не репрессии с миллионами безвинно погибших и искалеченных, то товарища Сталина можно было бы поблагодарить уже только за то, что перевёл и избавил страну от большинства верных ленинцев.
В качестве справки можно вспомнить, что большаком называли также главу семьи в эпоху расцвета снохачества. Трудно было снохе отказать свёкру, пусть попы в церквях и кричали: снохачи изыдите.
Сексуальная революция большевиков.
«Большевики первыми в мире добились «раскрепощения нравов»
Отсчет сексуальной революции принято вести с середины 60-х годов, когда на Западе возникло движение хиппи (sex, drugs and rock-n-roll). Однако на самом деле, «бунт чувственности» (термин Ленина) долгое время был одним из основ государственности в СССР. Можно даже сказать, столпом страны победившего социализма.
Переписка на интимные темы
«Чувственность и сексуальность» обсуждались на партийных съездах большевиков еще задолго до революции. И не только обсуждались. На III съезде РСДРП даже было поручено Льву Троцкому разработать новую теорию отношений полов в случае победы большевиков. А сам Владимир Ленин еще в 1904 году писал, что «раскрепощение духа чувственности, энергии, направленной не на псевдосемейные
ценности, поможет выплеснуть этот сгусток на дело победы социализма».
Немецкий психолог В.Райх в своей работе «Сексуальная революция» (1934 г.,
первое издание) приводит отрывок из переписки Троцкого и Ленина (1911 г.), посвященной этой теме. Вот что пишет Троцкий: «Несомненно, сексуальное угнетение есть главное средство порабощения человека. Пока существует такое угнетение, не может быть и речи о настоящей свободе. Семья, как буржуазный институт, полностью себя изжила. Надо подробнее говорить об этом рабочим...» Ленин отвечал ему: «...И не только семья. Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты... Нам есть чему поучиться у суфражисток: даже запрет на однополую любовь должен быть снят».
Разработки большевиков в сфере секса принесли свои результаты: с победой революции в 1917 году можно было смело, а главное — быстро, внедрять теорию на практике.
«Так держать, товарищи!»
Многие положения большевиков в сфере «сексуального законодательства» даже сегодня выглядят сверхлиберально. Так, вскоре после знаменитых декретов «О мире» и «О земле» выходят декреты Ленина (19 декабря 1917 года) «Об отмене брака» и «Об отмене наказания за гомосексуализм» (последний — в составе декрета «О гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния»). В частности, оба декрета предоставляли женщине «полное материальное, а равно и сексуальное самоопределение», вносили «право женщины на свободный выбор имени, места жительства». По этим декретам «сексуальный союз» (второе название — «брачный союз») можно было как легко заключить, так и легко расторгнуть.
В 1919 году директор Института социальной гигиены Баткис с удовлетворением констатировал: «Брак и его расторжение стали исключительно частным делом... С удовлетворением также можно видеть, что количество сексуальных перверсий (извращений), будь то изнасилование, сексуальное надругательство и т.п., вследствие раскрепощения нравов сильно сократилось». Именно в это время появилась и теория о любви как «о стакане выпитой воды».
Само же раскрепощение нравов зашло так далеко, что вызывало уже удивление по всему миру. Например, писатель Герберт Уэллс, посетивший в это время революционную Москву, позже удивлялся тому, «как просто обстояло дело с сексом в стране победившего социализма, излишне просто».
Наряду с революционными датами, в СССР с размахом отмечались и другие праздники. Так, в Петрограде 19 декабря 1918 года праздновалась годовщина декрета «Об отмене брака» шествием лесбиянок. Троцкий в своих воспоминаниях утверждает, что на это известие Ленин радостно отреагировал: «Так держать, товарищи!». На этом же шествии несли плакаты «Долой стыд». Этот призыв окончательно вошел в широкий обиход в июне 1918 года, когда несколько сот представителей обоего пола прошлись по центру Петрограда совсем голыми.
Страна победившего секса
Изменение отношений между полами в это время носило всеобъемлющий характер. Например, при разрыве отношений в семье с детьми выплата алиментов производилась лишь на протяжении шести месяцев и только при условии, если один из партнеров был безработным или нетрудоспособным. Законодательство в отношении полов в послереволюционные годы постоянно развивалось, обновлялось, дополнялось. Так, Александра Коллонтай, одна из разработчиц «Кодекса о браке», писала: «Чем дольше длится сексуальный кризис, тем более хронический характер он принимает». И далее добавляет: «Сексуальный просвет в школах должен начинаться с 12-13 лет. В противном случае мы все больше будем сталкиваться с такими эксцессами, как, например, ранняя беременность. Не редкость, когда этот возраст (деторождения) сегодня составляет 14 лет».
И правительство большевиков спускает в регионы директивы о введении в школах секспросвета. Но это начинание наталкивается на препятствия: «косность мышления» в глубинке России и недостаток квалифицированных сексологов-преподавателей. Если с первым препятствием действительно было справиться проблематично, то со вторым — дефицитом секс-преподавателей — вполне по силам. В Россию потянулись сексологи из-за границы, особенно — из Германии. Например, с 1919 года и по 1925 год в СССР прибыло около 300 таких специалистов из-за границы. К примеру, сексолог, немка Халле Фанина вспоминала: «СССР в 1925 году действительно предстал передо мной как нечто фантастическое. Вот где простор для работы! Всему миру, и особенно Германии, стоит позавидовать тому, что произошло здесь. Тут так продвинулась прикладная сексология и психология, что материала для их изучения хватит на несколько лет». Кстати, СССР был первой страной в мире, где официально были признаны теории Зигмунда Фрейда.
В это же время не смолкают дискуссии о плюсах и минусах свободной любви. Интересны были доводы некого партработника Маркова на конференции «По вопросам социальной гигиены» в 1924 году: «Я предупреждаю, что на нас надвигается колоссальное бедствие в том смысле, что мы неправильно поняли понятие „свободной любви“. В результате получилось так, что от этой свободной любви коммунисты натворили ребятишек... Если война дала нам массу инвалидов, то неправильно понятая свободная любовь наградит нас еще большими уродами».
Но такие доводы до поры до времени тонули в общем хоре одобрительных голосов. В СССР миллионными тиражами выходят книги и брошюры на эту тему (самая раскупаемая в 1925 году брошюра— некого Енчмиана «Сексуальные рефлексы»). Проводятся семинары. Темы одного из них были, к примеру, таковы: «1)Естественна ли сексуальность ребенка? 2)Как нам надлежит понимать и регулировать отношение детской сексуальности к труду?» В печати проводятся дискуссии о том, что «раньше дети играли в Красную Армию, а теперь игры похуже, а именно — сексуальные».
В начале 20-х годов также наблюдается резкий всплеск внебрачных рождений детей. Так, партработник Лысенко из Москвы приводит цифры, из которых явствует, что в столице в 1923 году минимум половина младенцев рождалась вне брака. Сама же семья как «ячейка общества» заменяется понятием «пара» (сегодня такое сожительство принято называть «гражданским браком»). В 1924 году, по данным Цейтлина, работника аппарата Троцкого, «в крупных городах „пары“ по сравнению с семьями составляют большинство».
В это же время широко встает вопрос о контрацепции. Аборты приветствуются, так они «освобождают женщину». Производство презервативов возрастает в несколько раз по сравнению с дореволюционным уровнем. Академик Павлов проводит опыты на собаках по стерилизации, надеясь в будущем перенести их результаты на советских людей. Множество шарлатанов от науки моделируют новые контрацептивы, искусственное осеменение женщин, таблетки для повышения потенции.
Как уже говорилось выше, директивы «о социальной гигиене» спускались из Москвы «на усмотрение трудящихся». То есть, в губерниях власти должны были сами решать, какую сексуальную политику им вести. Часто их решение было весьма интересным...
Например, в Рязанской губернии власти в 1918 году издали декрет «О национализации женщин», а в Тамбовской в 1919 — «О распределении женщин». В Вологде же претворяли в жизнь такие положения: «Каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его выполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки».
Прообраз шведской семьи
Но, конечно же, наиболее полно и ярко сексуальная революция воплотилась в обеих столицах социалистической России — в Москве и Петрограде. Мы привыкли считать, что «шведская семья», т.е. совместное проживание множества лиц обоего пола — изобретение чисто шведское. Оказывается же, что это изобретение наше, чисто российское.
Уже упоминавшийся Баткис в 1923 году в своей брошюре «Сексуальная революция в Советском Союзе» писал: «Задачей сексуальной педагогики в СССР является воспитание здоровых людей, граждан будущего общества в полном согласии между естественными влечениями и великими социальными задачами, ожидающими их... Пролетарская коммуна с ее свободой отношений должна помочь им в этом». Аргументация была такова, что раз брак — это пережиток буржуазного прошлого, то комсомольская коммуна — семья будущего.
Обычным явлением того времени были комсомольские коммуны. На добровольной основе в такой «семье» обычно проживало 10-12 лиц обоего пола. Как и в нынешней «шведской семье», в подобном коллективе велись совместные хозяйство и половая жизнь. Вот что пишет по этому поводу наш современник психолог Борис Бешт: «Разделение на постоянные интимные пары не допускалось: ослушавшиеся коммунары лишались этого почетного звания. В отличие от шведского аналога, рождение детей не приветствовалось, так как их воспитание могло отвлечь молодых коммунаров от строительства светлого будущего. Если все же ребенок рождался, его отдавали в интернат... Постепенно половое коммунарство получило распространение по всем крупным городам страны». Доходило даже до того, что, к примеру, в коммуне Государственной библиотеки в Москве коммунарам предоставлялись не только одинаковые пальто и обувь, но и... нижнее белье.
Образцовой в этом смысле считалась трудовая коммуна ГПУ для беспризорных в Болшево, созданная в 1924 году по личному распоряжению Дзержинского. В ней насчитывалось около 1 тысячи малолетних преступников от 12 до 18 лет, из них примерно 300 — девочки. Воспитателями коммуны приветствовались «совместные сексуальные опыты», девочки и мальчики проживали в общих казармах. В одном из отчетов об этой коммуне писалось: «Половое общение развивается в совершенно новых условиях. Коллектив так усложняет отношения индивида с другими людьми, что оказывается невозможным застраховаться от смены партнера или от начала новых отношений. Вместе с тем совместная жизнь отвлекает воспитанников от противоправных поступков и дурных настроений». Таким образом, можно сказать, что коммуна в Болшево была (и остается) самой крупной «шведской семьей» в истории. Кстати, подобная практика существовала и в других детских домах и даже в пионерских лагерях.
«От рассвета — к закату»
Так назвал свою статью немецкий психолог Вильгельм Райх, посвященную свертыванию сексуальной революции в СССР.
Действительно, с приходом к власти Сталина в конце 20-х годов сексуальная революция сходит на нет. Как обычно, для оправдания этого воспользовались авторитетом Ленина. Все чаще и чаще начинают приводить цитату из беседы Ленина с Кларой Цеткин: «Хотя я меньше всего аскет, но мне так называемая „новая половая жизнь“ молодежи — а часто и взрослых — довольно часто кажется буржуазной, кажется разновидностью буржуазного дома терпимости».
Индустриализация стала требовать того, чтобы индивид тратил свои силы не на сексуальные развлечения, а на строительство коммунизма. «Распущенность нравов» стала официально порицаемой. Общественное мнение снова стало склоняться к тому, что «семья — ячейка общества», а основа порядка — моногамность.
Не отставало от общественного мнения и советское законодательство. С принятием сталинской конституции потерял силу декрет «Об отмене брака». В 1934 году были запрещены аборты, в марте этого же года Калинин подписывает закон, запрещавший и каравший половые контакты между мужчинами. После этого начались массовые аресты гомосексуалистов в крупных городах СССР.
Сексуальное воспитание среди молодежи прекращалось, свертывались научные работы на эту тему. В СССР наступало время, когда любой гражданин мог с гордостью заявить: «В нашей стране секса нет...»»
Знаменитая теория стакана воды
В 2001 году в Сети появилась игра «Как стать революционером?» — германский ответ на американскую забаву «Как стать миллионером?». За два года в эту полит-игру сыграли 130 тысяч немцев, а вскоре вышла и книжка под тем же названием. Среди прочих вопросов один особенно меня заинтересовал:
КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ «ТЕОРИЯ СТАКАНА ВОДЫ»?
А. Анжела Девис
B. Эмма Голдман
C. Александра Коллонтай
D. Роза Люксембург.
Про Анжелу Девис у нас еще многие помнят; Эмма Голдман — американская анархистка и феминистка родом из России. Правильным считался ответ «C», с пояснением: «Александра Коллонтай, политическая активистка в революционной России, призывала женщин потреблять секс как стакан воды — без раздумий, без обязательств и без всякой романтики».
Именно так обычно и пишут, даже в научных книжках: «знаменитая теория «стакана воды» Александры Коллонтай». (Изредка упоминаются еще Клара Цеткин, Инесса Арманд и опять же Роза Люксембург.) Обратимся к источникам — вернее, к одному-единственному источнику. Это мемуарная заметка Клары Цеткин «Из записной книжки», опубликованная в 1925 году. Дело происходит осенью 1920 года; Цеткин, только что вернувшаяся из Германии, беседует с Лениным в его кремлевском кабинете. Впрочем, это не беседа, а нескончаемый ленинский монолог, целый трактат, прочитанный перед одним-единственным слушателем, двадцать три страницы прямой речи вождя. (Как историк замечу, что достоверность такого рода записей задним числом крайне сомнительна.)
Большая часть монолога посвящена «половому вопросу», на который, как и на все остальное, Ильич взирает с высот мировой революции. С этой точки зрения «половой вопрос» только помеха: «Сейчас все мысли работниц должны быть направлены на пролетарскую революцию», нельзя допускать «никакого расточения и уничтожения сил». А что на деле? «Мне так называемая «новая половая жизнь» молодежи — а часто и взрослых — довольно часто кажется разновидностью доброго буржуазного дома терпимости. (...) Вы, конечно, знаете знаменитую теорию о том, будто бы в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой «теории стакана воды» наша молодежь взбесилась, прямо взбесилась». И дальше: «Я считаю знаменитую «теорию стакана вод» совершенно не марксистской и сверх того противообщественной». «Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ?»
Как видим, «теория» дважды названа «знаменитой». Тем удивительнее, что вся она известна только по мемуарам Цеткин; никаких признаков ее существования — по крайней мере в России — никто до сих пор не нашел.
Александра Коллонтай о «стакане» не говорила, напротив: в своих теоретических работах она защищала «крылатый Эрос» (духовную близость) против «бескрылого Эроса» (чисто физическое влечение). И лишь в ее рассказе «Любовь трех поколений» из сборника «Любовь пчел трудовых» (1923) младшая из трех героинь замечает: «Они мне нравились, и я чувствовала, что нравлюсь им... Все это так просто». «Вас удивляет больше всего, что я схожусь с мужчинами, когда они мне просто нравятся, не дожидаясь, когда я в них влюблюсь? Видите ли, чтобы «влюбиться», на это надо досуг, я много читала романов и знаю, сколько берет времени и сил быть влюбленной. А мне некогда. У нас в районе сейчас такая ответственная полоса». Сама Александра так не думала.
Откуда же взялся «стакан воды»? Ильич (пером Клары Цеткин) разъяснял, что «теория стакана воды» «не нова и не коммунистична. Вы, вероятно, помните, что эта теория проповедовалась в изящной литературе, примерно в середине прошлого века, как «эмансипация сердца». В буржуазной практике она обратилась в эмансипацию тела».
Ильич — или же Клара — допускает существенную неточность. Об «эмансипации плоти» (это более верный перевод) заговорили отнюдь не пресыщенные буржуи, а социалисты-сен-симонисты и, вслед за ними, Генрих Гейне. А в биографии Фредерика Шопена, написанной Ференцом Листом как раз в середине XIX века (1852), приводились слова подруги Шопена, главной женщины-эмансипантки той эпохи:
«ЛЮБОВЬ, КАК СТАКАН ВОДЫ, ДАЕТСЯ ТОМУ, КТО ЕГО ПРОСИТ».
Так что, пока не отыщутся другие свидетельства, творцом «теории стакана воды» будем считать Аврору Дюдеван, более известную под именем Жорж Санд.
Константин Душенко