Традиции семейного воспитания складывались на протяжении многих веков и укреплялись в ходе исторического развития человечества. Издавна украинцы рассматривали семью и род как святыню, а воспитание детей - как святая обязанность родителей: благодаря воспитанию в семье народ продолжал себя в своих детях, генезував свой национальный дух, характер, менталитет, традиционную семейно-бытовую культуру (М. Стельмахович).
В украинских семьях детей всегда учили, что человек неотделим от своего рода, нации. Главным хранителем порядка в семьях и общественных отношениях был обычай. Он обязывал каждого члена рода совершенстве изучать и знать свою родословную до седьмого колена. Человека, который не знал истории своего рода, считали Безродный. Уважение и любовь к своему роду, родной земли, национальных обычаев и традиций начиналась с оцененным письменных памятников, преданий, предметов быта, портретов, семейных реликвий и других материалов о жизни предков.
Заботясь о будущем детей, родители понимали, что предпосылкой успешного воспитания является духовная связь между поколениями. Поэтому в семейной среде формировались такие качества как уважение к старшим, милосердие, доброта, искренность.
Одной из крупнейших добродетелей была любовь и уважение к родителям. Во многих семьях был обычай "отдавать челом", то есть целовать руку родителям и родственникам. С детства приучали детей молиться за родителей и за всю свою семью. Проявлением уважительного отношения к старшим по возрасту было обращение на "вы". Здороваясь, дети имели поклоняться. В народной педагогике такое послушание и уважение базировались на убеждении, что в обществе наибольшее уважение надо проявлять к тому, кто имеет больший жизненный опыт.
Воспитанием детей в семье опиковувалася в основном мать. Роль матери в семейном воспитании является непревзойденной. Она стояла на страже доброй, кроткой, светлой атмосферы в доме. Поэтому идеал человека, характер морали, образ жизни Украинской подчинены нормам, которые являются типичными для женщины. Отсюда и генетические черты национального характера: сердечность, доброта, искренность, гостеприимство, трудолюбие.
Настоящей школой воспитания щедрости, душевности и отзывчивости является семья: отношение к матери, отца, дедушки, бабушки, братьев, сестер является испытанием человечности.
Соблюдая нормы народной педагогики, родители сами развивали в себе благотворительные ценности, собственными поступками формировали то, что хотели видеть в своих детях. Ведь в народе отцовского судили о детях: "Яблоко от яблоньки далеко не катится", "Какая дом - такой забор, который отец - такой сын", "Какой куст, такая хворостина, отец, таков и ребенок".
В основе традиционного семейного воспитания лежит совместная трудовая деятельность родителей и детей. Веками украинцы считали труд мерилом духовных и физических качеств человека. Еще во времена Древнерусского государства мальчиков готовили к трудовой деятельности, для выполнения функций кормильца семьи и ее главы. Девочек привлекали к женского труда, учили прясть, ткать, шить и тому подобное. Родители прививали ребенку не только трудовые навыки, но и любовь к труду, воспитывали сознательное отношение к ней, культуру труда, нетерпимость к праздности, лени, безделья.
Семейная этнопедагогика обращает внимание на воспитание у детей стремление жить и творить по законам красоты. Украинцы всегда старались украсить свой быт, одухотворить труд, облагородить отношения между членами семьи. Детей учили приветливости, вежливости, воспитанности в общении с людьми. Развития эстетических чувств и вкусов способствовала поэтичность и мелодичность песен, красота танцев, обрядов, традиций, обычаев. Вырастая в этой атмосфере, дети развивали творческие силы: они учились петь, танцевать, приговаривать, вести среди людей, изготавливать предметы прикладного искусства. Все это воспитывало у подрастающего поколения высокие эстетические и нравственные идеалы, тяга к прекрасному, любовь к отчему дому, семьи, природы, своего края.
Это свидетельствует о том, что за многовековую историю наш народ создал высокий уровень статуса семьи с ее незыблемым авторитетом, любовью к детям и преданностью долгу их воспитание.
В течение всего XX в. семья в Украине переживала глубокие изменения, которые касались всех аспектов ее существования. С одной стороны, семья преодолела кризис патриархальности родственных отношений, а с другой, она столкнулась с новыми проблемами, в значительной мере утратила способность выполнять жизненно необходимые для человечества функции и оказалась в кризисном состоянии.
Кризисные явления, наблюдаемые в современной семье, касаются, главным образом, ее экономических и демографических оснований. Так, приобрела тенденцию к снижению шлюбнисть (на 100 заключенных браков приходится 46 разводов) рождаемость снизилась до уровня, который не обеспечивает простого воспроизводства поколений. Неполные семьи, где нет отца, реже - матери, составляют 13%. Характерными стали такие явления, как детское сиротство, беспризорность, бродяжничество.
Изменился семейный состав населения: если еще ЗО лет назад средняя семья насчитывала 4,0 человек, то в 1994 году - 3,0, а в 1999 году - 2,6 человек. Важным признаком современных изменений является уход от сохранения семей, состоящих из представителей многих поколений, процессы отделения молодых от родительских семей. Экономические трудности, которые переживают государство и непосредственно семьи, поставили под угрозу интеллектуальный и нравственный потенциал семьи. Основной свое время родители тратят на поиски средств для выживания (средств, продуктов питания, товаров), а не на духовное формирование и развитие детей. По данным социологических исследований, женщина, которая работает сутки уделяет воспитанию детей 16 минут, а в выходные дни - 30 минут. Общение родителей с детьми сводится преимущественно к контролю за их обучением, а сам контроль - до выяснения того, какие оценки получил.
Существенно ограничены возможности социального окружения ребенка. Значительную роль в этом сыграли урбанизация населения, недооценка "живого" общения как в кругу семьи, так и со сверстниками. Это приводит к тому, что способ усвоения социального опыта с непосредственного превращается в опосредованный, в результате чего значительно снижается ценность приобретенного опыта и уровень и возможности мировосприятия.
Во многих современных семьях наблюдается значительная путаница с ценностями. На первое место они выдвигают идею обогащения, стремятся воспитать у детей прагматизм, рациональность, волю к успеху. Детерминантами поведения старших отношении детей стали коммерция, манипулирования, бездушие, постоянное желание занимать преимущественно ролевую или личностную позицию. Такие крайности приводят к отчуждению детей от родителей, установления между ними формально-деловых отношений (сделай, убери, принеси, молчи) с соответствующими реакциями - санкциями за нарушение требования. Это способствует еще большему обострению вечной проблемы отцов и детей.
Не все родители могут понять суть социального равенства между детьми и взрослыми, а потому отвергают даже саму идею. На самом деле, равенство не предполагает однообразие. Тот неоспоримый факт, что ребенок не может сравниться со взрослым ни в знаниях, ни в навыках и умениях, не отнимает у нее права на уважение и личное достоинство.
Родители испытывают острую нехватку педагогических знаний и требуют специальной подготовки для выполнения воспитательной функции. В то же время расстояние между семьей и школой увеличилось. Обычная общеобразовательная школа, в результате многих причин стала непрестижной и малопривлекательной, почти отошла от роли помощника семьи. Новые же общественные институты хотя и появились, но не окрепли. Поэтому они пока не в состоянии оказать действенную помощь семье.
Совокупность этих и других изменений привела к фундаментальным сдвигам в системе взаимодействия личность -семья - общество.
Люди XII века не боялись жизни и соблюдали библейскую заповедь: «плодитесь и размножайтесь». Ежегодная норма рождаемости составляла около 35 человек на тысячу. Многодетная семья считалась нормальным явлением для всех слоев общества. Впрочем, королевские пары подавали здесь пример: Людовик VI и Алике Савойская, Генрих II и Алиенора Аквитанская, Людовик VII и Бланка Кастильская, произвели на свет по восемь детей каждая.
В течение исследуемого нами периода рождаемость, похоже, даже возрастала. Так, в Пиккардии, как показывает исследование, количество «многодетных» (от 8 до 15 детей) семей в аристократических кругах составляло 12% в 1150 году, 30% в 1180 году и 42% в 1210 году. Таким образом, речь идет уже о значительном росте.
Вопреки многолетним утверждениям историков, детородный период у женщин в XII и XIII веках был практически таким же, как у современных матерей. Если его считали коротким, то лишь потому, что зачастую его прерывала смерть во время родов или кончина супруга, который мог быть намного старше жены. А молодые вдовы, за исключением женщин аристократического происхождения, редко выходили замуж во второй раз. Первый ребенок нередко рождался относительно поздно, из-за чего довольно велик разрыв между поколениями. Но он не чувствовался так заметно, как сейчас, из-за распространенной возрастной разницы между супругами или между первым и последним ребенком.
В этом отношении показателен пример Алиеноры Аквитанской. Она родилась в 1122 году и в 15 лет (1137) вышла замуж за наследника французского трона, будущего Людовика VII, которому родила двух дочерей: Марию (1145) и Алике (1150). В 1152 году, после пятнадцати лет замужества, она развелась и вскоре вышла замуж за Генриха Плантагенета, моложе ее на десять лет. От этого нового союза родилось восемь детей: Гийом (1153), Генрих (1155), Матильда (1156), Ричард (1157), Жоффруа (1158), Элеонора (1161), Джоанна (1165) и Джон (1167). Таким образом, рождение ее детей относится, с одной стороны, к периоду между 23 и 28 годами, а с другой — оно происходило в возрасте 31, 33, 34, 35, 36, 39, 43 и 45 лет. Между рождением первого и последнего ребенка прошло 22 года.
Еще один характерный случай: Уильям Маршал (Гийом ле Марешаль) граф Пемброк, регент Англии с 1216 по 1219 год, женился лишь в возрасте 45 лет, выбрав в жены Изабеллу де Клер, богатую наследницу, причем моложе его на 30 лет. Несмотря на разницу в возрасте супруги успели произвести на свет девять детей. Нужно добавить, что в приведенных примерах речь идет лишь о тех детях, о которых что-либо известно. Те же, кто умер в раннем возрасте, практически не упоминаются в документах и хрониках.
Действительно, детская смертность была весьма высока. Около трети детей не доживало до пятилетнего возраста и по меньшей мере 10% умирали в течение месяца после рождения. В связи с этим детей крестили очень рано, чаще всего на следующий день после рождения. По этому случаю в приходской церкви совершалась церемония, ничем не отличавшаяся от сегодняшней. Обычай окунать обнаженного новорожденного в крестильную купель практически исчез в XII веке. Крещение производилось путем «обливания»: священник троекратно поливал головку новорожденного святой водой, осеняя его крестом и произнося: «Ego te baptize in nomina Patris et Filii et Spiritus sancti»(«Крещаю тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа» (лат.). (Примеч. пер.)
Обыкновенно у новорожденного имелось несколько крестных отцов и матерей. Гражданской церемонии не существовало, а потому многочисленность восприемников считалась необходимой, чтобы лучше сохранить воспоминание о событии. Известно, что Филипп Август был крещен на следующий день после своего рождения, 22 августа 1165 года, парижским епископом Морисом де Сюлли (тем самым, кто в 1163 году решил реконструировать собор Парижской Богоматери), и что присутствовали три крестных отца и три крестные матери: Гуго, аббат Сен-Жермен-де-Пре, аббат Сен-Виктора, Эд, бывший настоятель Сен-Женевьев; его тетя Констанция, жена графа Тулузского, и две женщины-вдовы, жившие в Париже.
До 6—7 лет ребенок воспитывался няньками. Его занятия состояли из различных игр, таких, как прятки, жмурки, чехарда и т. п. и игрушек: шарики, кости, бабки, волчки, деревянные лошадки, тряпичные и кожаные мячи, куклы с двигающимися ручками и ножками, выструганные из дерева, миниатюрная посуда.
Похоже, что в Средние века взрослые проявляли определенное равнодушие к маленькому ребенку. Лишь в немногих документах и литературных произведениях можно встретить изображение родителей, очарованных, умиленных или взволнованных действиями своего потомства, не достигшего возраста обучения».
Мишель Пастуро «Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола»
«Средневековые энциклопедии говорят о детях отдельно от взрослых, в медицинских разделах, поскольку они нуждаются в особом уходе. Средневековое право, будь то римское, каноническое или обычное также выделяет детей в особую категорию, наделенную; личными и имущественными правами, которые в период малолетства требуют опеки. Само понятие малотлетства подразумевало уязвимость и потребность в специальной защите.
Теория Ф. Арьеса 1960 г. о средневековом восприятии детей как маленьких по росту взрослых частично* основывалась на его наблюдении, что в средневековом искусстве дети одеты так же, как взрослые. Но это не совсем верно.На рукописных миниатюрах детская! одежда проще и короче туалетов взрослых. Мальчики носят рубашку, рейтузы и кафтан, девочки — платье и тунику. Миниатюры изображают детей играющими в мяч, плавающими, стреляющими из лука, управляющими марионетками, наслаждающимися кукольными представлениями — круг развлечений, типичных длядетей во все времена. В своей истории графов Гвинер, Ламберт Ардрский рассказывает о том, что молодая | жена графа, вероятно ей было 14 лет, все еще любила играть в куклы. Хронист Гиральд Камбрейский вспоминает, что его братья строили замки из песка (в то время как Гиральд, будущий монах, строил песочные монастыри и церкви).
Энциклопедии и специальные трактаты — такие, как сочинение знаменитой Тротулы, преподававшей в XII в. в медицинской школе Салерно, предписывали тщательный уход за новорожденными: в них содержались инструкции, как перевязывать пуповину, купать младенца, устранять слизь из легких и горла. Дети рождались только дома под присмотром повивальной бабки: больницы уже существовали, но они не предназначались для приема родов. Повивальные бабки принимали роды даже у королев и знатных дам, поскольку мужчинам запрещалось входить в родильное помещение. Тротула рекомендовала натирать нёбо новорожденного медом, промывать язык горячей водой, «чтобы он мог правильнее говорить», и защищать ребенка в первые часы жизни от яркого света и громкого шума. Чувства новорожденного должны возбуждаться «различными картинками, тканями разного цвета и жемчужинами» и «песнями и мягкими голосами».
Уши новорожденного, предупреждает трактат, «следует прижать и немедленно придать им форму, и это надо делать постоянно». Его конечности следует обвязать свивальниками, чтобы они выпрямлялись, Тело младенца — «гибкое и податливое», по словам Бартоломея Английского, — считалось подверженным! деформациям, в соответствии с «мягкостью природы! ребенка», и легко искривляющимися из-за неправильного обращения.
Пеленались ли крестьянские дети, неизвестно, своем исследовании дознаний коронеров, производимыхсредианглийскихкрестьянскихигородских семей низшего сословия, Б. Ханавальт выявила многих случаев, в которых фигурировали новорожденные, но не нашла ни одного упоминания о пеленании. Гиральд Камбрейский сообщал, что ирландцы не следуют этой практике: они оставляют новорожденных «на милость безжалостной природе. Они не кладут их в колыбели и не пеленают, их нежным конечностям не помогают частыми купаниями и не придают им [надлежащую] форму какими-либо полезными способами. Повивальныебабкинеиспользуютгорячуюводу, чтобы поднять нос или прижать лицо, или удлинить ноги. Не получающая никакой помощи природа сама, по своему собственному усмотрению формирует и размещает части тела, которое она произвела на свет». К изумлению Гиральда, в Ирландии природа «формирует и отделывает [детские тела] до полной их мощи с красивыми прямыми телами и красивыми, с хорошими чертами лица»..|
В английских деревнях, которые называются в отчетах коронеров, младенцев держали в колыбелях у очага. В Монтайю, по-видимому, их часто носили С собой. «Однажды в праздник я стояла на площади в Монтайю с маленькой дочкой на руках, — свидетель» свидетельствует Гийемет Клерже. Другая деревенская женщина описывает свадебный пир, на котором «я стояла у очага, держа на руках недавно родившуюся дочку» сестры жениха.
Жены крестьян и ремесленников сами выкармливали своих детей, если этому не мешали какие-то обстоятельства, например, служба матери. Когда Раймон Арсен из Монтайю пошла служанкой в семью в городе Памьере, она отдала своего незаконнорожденною младенца на воспитание в соседнюю деревню. Позднее, когда она стала наниматься на работу во время сбора урожая, она забрала ребенка с собой и отдала в другую деревню. Состоятельные же женщины в XIII в. прибегали к услугам кормилиц настолько широко, что руководства для приходских священников советовали противодействовать этой практике, поскольку она противоречит мудрости как Писаний, так и науки. Скульптуры в церквах и миниатюры в рукописях изображают Деву Марию, кормящую Иисуса, но проповеди и притчи не действовали на знать, которая продолжала приводить кормилиц в дом не только для того, чтобы вскармливать младенцев, но и ухаживать за подрастающими детьми. В замке Кенилворт каждый из детей Монфоров имел собственную няню.
Выбирая кормилицу, ответственные родители искали чистую, здоровую молодую женщину с хорошим характером и следили, чтобы она придерживалась правильного режима и диеты. Тротула из Салерно рекомендовала, чтобы она много отдыхала и спала, воздерживалась от «соленой, острой, кислой и вяжущей» пищи, особенно чеснока, и избегала волнений. Как только младенец мог есть твердую пищу, Тротула советовала, чтобы ему давали кусочки цыпленка, фазана или грудку куропатки «размером и формой как желуди. Он сможет держать их в руке и играть с ними и, посасывая их, будет глотать их понемногу».
Няня, писал Бартоломей Английский, занимает место матери и, как мать, радуется, когда радуется ребенок, и страдает, когда страдает он. Она поднимает его, когда он падает, утешает его, когда он плачет, целует его, когда он болен. Она учит его говорить, повторяя слова и «почти ломая свой язык». Она разжевывает мясо для беззубого младенца, шепчет и поет ему, поглаживает его, когда он спит, купает и умащает его.
Отец младенца, согласно Бартоломею, был представителем того поколения, чьей целью являлось преумножение рода с помощью сыновей, которые будут, «сохранять его через его потомков». Такой отец будет ограничивать себя в пище, только чтобы выраститьсыновей. Он глубоко интересуется их образованием, нанимая лучших учителей и, чтобы пресечь возможнуюдерзость,«необращается[кним]свеселым видом», хотя любит их, как самого себя. Он работает, чтобы преумножить богатство и увеличить наследство сыновей и насытить их в юности так, чтобы они могли насыщать его в старости. Чем больше отец любит сына, «тем более усердно он обучает [его]», причем усердие отнюдь не исключает наставлений с помощью розог. «Когда отец его особенно любит, то ему не кажется, что он любим, потому что он постоянно угнетен нагоняями и побоями, ради того, чтобы он не стал дерзким».
В то же время продолжало существовать детоубийство, хотя оно и не было теперь обычным способом контролироватьрождаемость,какв древнеммире; Церковные суды в Англии и других странах налагали за него наказания от традиционных публичных покаяний и строгого поста на хлебе и воде до бичевания, более суровая кара предполагалась в тех случаях, когда родители не были женаты, то есть прелюбодействовали, время, как женатым родителям разрешалось очиститься с помощью клятвы в невиновности и представлении свидетелей, подтверждающих честность обвиняемых.
Отношение средневекового законодательства к детоубийству отличалось от современного в двух моментах: детоубийство рассматривалось как «нечто меньшее, чем убийство», но, с другой стороны, как нечто худшее, чем небрежность, приведшая к смерти. Тем самым внимание церкви было обращено не только на грех родителей, но и на благополучие ребенка. Родители не только должны были иметь добрые намерения, но и заботиться о ребенке в действительности. Б. Ханавальт встретила в исследованных ею записях коронеров только два возможных детоубийства среди 4000 случаев убийств. В одном случае две женщины были обвинены в том, что они утопили в реке трехдневного младенца по просьбе матери, ее сына и дочери; все были оправданы. Во втором — новорожденная девочка, у которой не была перевязана пуповина, была найдена утопленной в реке, ее родители остались неизвестны. Гипотеза о том, что иногда под видом несчастного случая скрывается детоубийство, не подтверждается соотношением полов детей, погибших случайно; классическое пренебрежение младенцами женского пола должно было бы выразиться в преобладании несчастных случаев с девочками; в действительности же 63% детей, умерших в результате несчастного случая, — мальчики.
Конечно, нередко к фатальному исходу приводило небрежение родителей. В одном случае, приведенном в записях коронеров, отец был в поле, а мать пошла к колодцу, когда загорелась солома, устилавшая пол; в результате ребенок в колыбели сгорел. Такие трагедии могли быть вызваны цыплятами, копошившимися около огня и подобравшими горящую веточку, или угольком, попавшим на крыло цыпленка. Другие домашние животные также были опасны. Даже в Лондоне забредшая однажды в семейный магазин свинья, смертельно укусила месячного ребенка.
Выбравшись из колыбели, дети подвергались другим опасностям: колодцы, пруды, канавы; кипящие кастрюли и чайники; ножи, косы, вилы — все это угрожало ребенку. Несчастные случаи происходили, когда они оставались одни, а родители уходили рабо- тать, когда за ними присматривали старшие сестры и братья и даже когда родители были дома, но занимались делами. Когда однажды некие отец и мать выпивали в таверне, забравшийся в их дом человек убил двух их маленьких дочерей. Записи дознаний отражают негативное отношение судей к небрежению родителей или старших братьев и сестер: ребенок находился «без кого-либо, кто бы присматривал за ним» или «оставался без присмотра». Пятилетний мальчик характеризовался как «плохой опекун» для младшего ребенка.
Исследование Б. Ханавальт выявляет и такие случаи, когда родители отдавали свои жизни ради детей. Одной августовской ночью в 1298 г. в Оксфорде от свечи загорелась солома на полу. Муж и жена выскочили из дома, но, вспомнив о своем младенце-сыне, жена «бросилась обратно в дом, чтобы найти его, но сразу, как только она вбежала, она была одолена огромным огнем и задохнулась». В другом случае был убит отец, защищавший дочь от изнасилования.
Выражение родительских чувств к детям трудно обнаружить при немногочисленности того типа источников, в которых обычно воплощаются чувства вообще: мемуары, личные письма и биографии. Но расследование инквизиции в Монтайю дает много картин родительской привязанности. Дама из Шатовердена оставила свою семью, чтобы примкнуть к катарам, но едва могла перенести прощание с ребенком в колыбели: «Когда она увидела его, она поцеловала ребенка, и дитя начало смеяться. Она пошла из комнаты, где лежал младенец, но вернулась снова. Ребенок снова начал смеяться, и так продолжалось несколько раз, так что она не могла заставить себя оторваться от ребенка. Видя это, она сказала служанке: "вынеси его из дома"». Только все подавляющее религиозное убеждение, за которое она позднее и погибла на костре, могло разлучить эту женщину с ее ребенком21.
Утрата ребенка вызывала не только эмоциональные проблемы, но и их тоже. Хорошим примером отцовских чувств является реакция Гийома Бене, крестьянина из Монтайю, который сказал утешавшему его другу: «Я потерял все, что имел, из-за смерти моего сына Раймона. Не осталось никого работать на меня». И, плача, Гийом утешал себя мыслью, что его сын причастился перед смертью и, может быть, находится «в лучшем месте, нежели я теперь».
Одна супружеская пара катаров, Рай мои и Сибилл Пьер из деревни Арке, чья новорожденная дочь Жакот серьезно заболела, решили причастить ее, что обычно делалось для лиц, достигших того возраста, когда происходящее понятно. После того, как причастие было дано, отец был удовлетворен: «Если Жакот умрет, она станет Божьим ангелом». Но мать испытывала иные чувства. Перфект велел не давать младенцу молока или мяса, запрещенных избранным катарам. Но Сибилл «не могла этого больше выдержать. Я не могу позволить моей дочери умереть у меня на глазах. Поэтому я дам ей грудь». Раймон был в ярости и на некоторое время «перестал любить ребенка, и он также перестал любить меня на долгое время, пока позднее не признал, что ошибался». Признание Раймона совпало с отказом всех жителей Арке от учения катаров.
Ф. и Дж. Гис «Брак и семья в средние века».
В 1653 г. Роберт Пемелл жалуется на манеру женщин «как высокого, так и низкого
положения отдавать своих малышей на откуп безответственным женщинам из деревни»,
в 1780 г. Глава парижской полиции дает такие ориентировочные цифры: каждый год в
городе рождается 21 000 детей, из них 17 000 посылают в деревни кормилицам, 2
000 или 3 000 отправляют в дома для младенцев, 700 вынянчиваются кормилицами в
доме родителей, и лишь 700 кормят грудью матери.
Одна женщина в Баварии стала считаться «грязной, непристойной свиньей» именно за то, что она сама кормила свое дитя. Муж угрожал ей, что не прикоснется к еде, пока она не оставит эту «отвратительную привычку».
На протяжении многих веков было принято регулярно давать детям опий и спиртные напитки, чтобы они не кричали. В еврейском папирусе говорится об эффективности для детей микстуры из маковых зерен и мушиного помета…
До 18 века детей не приучали ходить на горшок, а ставили им вместо этого клизмы и свечи, давали слабительное и рвотное, независимо от того, были ли они здоровы или больны. В одном авторитетном источнике 17-го века говорится, что грудным детям необходимо прочищать кишечник перед каждым кормлением, потому что молоко не должно смешиваться с калом.
Пеленание подчас представляло собой такую сложную процедуру, что
занимало до двух часов. Взрослым пеленание давало неоценимое преимущество -
когда ребенок уже был спеленут, на него редко обращали внимание. Часто
встречаются описания, как детей кладут на несколько часов за горячую печь,
подвешивают на гвоздик в стене, кладут в кадушку и вообще «оставляют, как
сверток, в любом подходящем углу».
Детей часто не только пеленали, но и
привязывали ремнями к специальной носильной доске, и так продолжалось в течение
всего средневековья.
До нового времени на первом плане была борьба с гомосексуализмом, а не с мастурбацией. В 15-м веке Герсон жалуется на взрослых, которые удивляются, услышав, что мастурбация - это грех. Фаллопий советует родителям «в детстве усердно увеличивать пенис мальчика»
Что же такое детство и от чего зависит, каким оно было, есть и будет?
Наверное, прежде всего, от того, как относятся к ребенку взрослые, как оценивают его и какое место он занимает в их жизни. И от того, как оценивают люди данной эпохи и культуры, данного общественного строя и класса возрастные возможности детей, какие требования предъявляют к ребенку, на какие периоды делят его жизнь. И от того, как кормят, одевают малыша, какие игрушки дают, за что наказывают и за что поощряют. И конечно же от того, как сам ребенок понимает и переживает то, что с ним делают взрослые люди, а также от многого, многого другого…
Иными словами, детство – это сложный организм, в котором каждая клеточка выполняет свою, только ей присущую задачу, вносит собственную лепту. Организм, который возник когда-то и, постепенно усложняясь, достиг состояния, в котором мы его видим сейчас. Организм, имеющий свою историю. Вот об этой-то истории, истории детства мы и поведем речь.
Познать историю детства - это прежде всего значит сравнить современное европейское детство и детство, принадлежавшее другим историческим эпохам, другим культурам и народам. А такое сравнение необходимо: оно поможет нам лучше понять организм детства, разобраться в его механизмах, а возможно – и научиться регулировать их. Ведь, как и всякий сложный организм, детство не всегда работает хорошо, слаженно. И, как знать, не даст ли нам история детства возможность по-иному взглянуть на такие животрепещущие проблемы современного воспитания, как психологический кризис подростка, отношения родителей и детей, учеников и учителей; взять под контроль некоторые важные клеточки этого организма?
Субботский Е.В. Ребенок открывает мир. – М., 1991. – С. 139-140.
История говорит нам, что далеко не всегда жизнь ребенка охранялась законом, а детоубийство считалось преступлением. Древние жители Карфагена приносили детей в жертву своему божеству Молоху. В раскопках города Гезера найдено целое кладбище новорожденных, умерших насильственной смертью. Библейский Авраам, не задумываясь, готов принести в жертву своего сына. Жители древней Спарты бросали в пропасть детей, родившихся физически слабыми или дефективными. У древних римлян ребенка на пятый день жизни клали у ног отца. Если он отводил глаза, младенца убивали или оставляли в людных местах, где его могли бы подобрать другие. Если же отец поднимал ребенка, он тем самым давал обет воспитывать его. В языческой Исландии многодетные люди часто бросали новорожденных в пустынном месте, а герои исландских саг часто распоряжались жизнью детей, как своей собственностью.
Субботский Е.В. Ребенок открывает мир. – М., 1991. – С. 142.
<…> Смерть ребенка у аборигенов Австралии обычно воспринималась как несчастье только родителями и самыми близкими родственниками, похоронный обряд, как и число участвующих в нем, сводился к минимуму или же вообще отсутствовал. В отличие от убийства взрослого, убийство ребенка не считалось таким преступлением, в наказании которого заинтересовано все общество в целом. Родители могли отомстить, могли не делать этого. Если мать (или отец) убивала ребенка (такие исключительные случаи зафиксированы в литературе), все окружающие откровенно возмущались, но коллектив в целом ничего не предпринимал для наказания. Будет ли наказан человек, совершивший такой поступок, или нет – это зависело от личных чувств и взаимоотношений родных ребенка. Внутри группы жизнь взрослых, каковы бы они ни были, ценилась значительно выше, чем жизнь детей. До шести - семи лет детьми полностью распоряжались родители и близкие родственники (часто дядя по матери), их действия находили определенную оценку в общественном мнении, но более жесткие способы контроля, по-видимому, отсутствовали. Ребенок – член семьи, но еще не член более крупного объединения.
<…> Многие этнографы, работавшие среди аборигенов в различных районах, сообщают и об инфантициде. Обычно это случалось в кризисные периоды: во время голода или засухи, чаще всего в зонах пустынь. Новорожденных младенцев иногда убивали, если у матери уже был один грудной ребенок: в условиях полубродячего образа жизни охотников и собирателей выходить почти одновременно двоих младенцев было практически невозможно. Убивали также одного из близнецов по тем же соображениям или обоих – по причинам, связанным с суеверным страхом перед сравнительно редким явлением. Во многих районах убивали детей, родившихся с какой-либо патологией; в некоторых племенах – детей незамужних женщин, а иногда также детей женщин, умерших во время родов. Вместе с тем некоторые факты дают основание полагать, что убийство новорожденного не считалось преступлением даже и тогда, когда условия жизни вполне благоприятны, а новорожденные не уроды, не близнецы и их матери не имеют других маленьких детей. Женщину, которая сразу после родов задушила своего младенца, могли порицать другие женщины. Муж мог побить ее, но и того и другого могло и не произойти.
<…> Булудья, женщина из племени мунгари (Арнемленд), в автобиографическом рассказе, записанном Н. Тонеманом, говорит, что первого своего ребенка она убила, как только он родился: «Я просто зажала ему нос пальцами – и все». Так же она поступила и со вторым. Ей приходилось слышать и видеть, как другие женщины делают это; растить ребенка казалось ей слишком обременительным, и, кроме того, она хотела вместе с мужем и другими молодыми парами участвовать в длительных путешествиях. Но третьего ребенка ее уговорили оставить, она к нему привязалась, потом родила и благополучно вырастила еще шестерых. И все в племени считали Булудью образцовой матерью, потому что она старалась, чтобы дети всегда были сыты и хорошо следила за ними.
По-видимому, только что появившийся на свет ребенок, по понятиям аборигенов, - еще не человек. Тем не менее в традиционных условиях, как утверждают наиболее авторитетные исследователи, инфантицид никогда и нигде не принимал сколько-нибудь значительных размеров.
Артемова О.Ю. Дети в обществе аборигенов Австралии. Этнография детства. Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии. – М., 1992. – С. 19-21.
<…> В европейских странах ребенок – полноправное человеческое существо. Его жизнь и здоровье охраняются законом и традицией. И даже если малыш родился больным или умственно отсталым, это не умаляет его ценности перед лицом закона или морали. В этом мудрость и зрелость культуры.
«Но ведь это естественно, - скажете вы. – Разве может быть иначе?»
Давайте посмотрим. Да, права детей, весьма незначительные в начале нашего столетия, резко возросли за счет прогрессивных социально-экономических преобразований. Правда, эти права распространяются лишь на детей, которые уже родились. А как же малыш, который еще не появился на свет? Он – тоже ценность, но другого рода. Ценный материал, из которого еще только в будущем получится человек.
Иными словами, европейская мораль и право проводят четкую возрастную границу, преступив которую, ребенок рождается не только физически, но и как полноправное юридическое лицо. И если мы учтем, что никаких строго научных оснований для проведения этой границы нет, наше гуманное отношение к новорожденным покажется не столь уж и естественным.
Действительно, почему мы не считаем человеком 5-месячный плод, а ребенка, родившегося 7-месячным, принимаем в нашу человеческую семью? Не наводит ли это на мысль, что указанную черту можно провести и в другом месте? Допустим, считать полноправным человеком ребенка, которому от рождения исполнился 1 месяц, 1 год, 10 лет? Или считать ребенка человеком лишь после того, как ему дали имя?
Субботский Е.В. Ребенок открывает мир. - М., 1991. – С.142.
И. Кон. <…> Первые этнографические исследования детства начались в 20-40-х годах нашего столетия и велись главным образом в доклассовых и раннеклассовых общественных формациях Африки, Америки, Океании. Тогда казалось, что в таком обществе (его принято называть традиционным) с детством просто. Эта, якобы, простота рождала соблазн легких обобщений типа «модельной личности», национального характера.
Н. Жуковская. Надеялись, что традиционное общество даст для всего остального мира эталонные, «химически чистые» формулы детства?
И. Кон. Примерно так. Но надежды на вычленение таких вечных «констант детства» в обществе, еще не «разъединенном коррозией современной цивилизации», развеялись довольно быстро. А когда предметом исследований стало детство у индустриально развитых наций, оказалось, что таких эталонов вне исторического времени и социально-культурного пространства вообще не существует. Оказалось, что и родительские установки, и реальная педагогическая практика не одинаковы в разных социальных слоях и на разных этапах развития общества.
Весьма быстро стало ясно, что само понятие детства неотделимо от того, какое общество ищет смысл этого понятия. Известный психоисторик Л. Демоз считает, например, что отношение к детству в истории человечества претерпело шесть трансформаций, каждой из которых был свойствен свой стиль воспитания, свои принципы отношений между родителями и детьми. С древности и до IV в. н.э., по Демозу, существовал так называемый «инфантицидный» стиль, который характеризовался узаконенным, а зачастую и массовым детоубийством, насилием над детьми. Символом этого стиля Демоз назвал образ Медеи.
В. Левин. Не слишком ли мрачно охарактеризована эта эпоха? Вспомним о религиях и мировоззрениях древности, в которых бесплодие считалось проклятием, а деторождение – даром богов.
И. Кон. Да, человечество, как и всякий биологический вид, всегда придавало большое значение продолжению рода, деторождение всюду оформлялось особыми священными ритуалами, а многие религии считали и считают бесплодие самой страшной божественной карой. Действительно, все народы по-своему заботятся о потомстве. Но от инстинктивной потребности продолжения рода до индивидуальной любви к ребенку, благополучие которого становится смыслом собственного существования родителей, - огромная дистанция. И если отвлечься от эмоций по поводу определения Демоза, то можно сказать, что оно не страдает преувеличением. Почти все антропологи, демографы, историки связывают инфантицид прежде всего с низким уровнем материального производства. Первобытное племя, кочующее в поисках пищи, живущее охотой и собирательством, просто физически не может прокормить большое потомство. Переход к производящей экономике, конечно, смягчил инфантицидные традиции, но не отбросил их. Отец медицины Гиппократ и родоначальник гинекологии Соран Эфесский спокойно и деловито обсуждают, какие именно новорожденные заслуживают право на жизнь.
С. Арутюнов. Не случайно в античном обществе инфантицид стал считаться преступлением только при императоре Константине – в 318 г.
И. Кон. А к человекоубийству был приравнен лишь в 374 г.
С IV по ХIII в., как считает Демоз, в отношениях к детству господствовал «бросающий стиль». Этот стиль уже признает у ребенка наличие души, резко снижает проявления инфантицида, но не запрещает избавиться от ребенка – сбыть его с рук кормилице, в монастырь, на воспитание в чужую семью. Символом этого стиля может служить Гризельда, оставляющая своих детей ради доказательства любви к мужу. Время с ХIV по ХVII в., по мнению исследователя, характеризуется так называемым «амбивалентным» стилем – ребенку уже дозволено войти в жизнь родителей в самостоятельном духовном существовании. Типичный педагогический стиль этой эпохи – «лепка» характера, как если бы ребенок был сделан из мягкого воска или глины. Ребенка, сопротивляющегося такой лепке, нещадно бьют, выколачивая своеволие как злое начало.
ХVIII век, по Демозу, - родоначальник «навязчивого» стиля. Ребенка уже не считают опасным существом или простым объектом физических забот, родители становятся к нему уже значительно ближе. Однако это сопровождается навязчивым стремлением полностью контролировать не только поведение, но и внутренний мир, мысли и волю ребенка.
Весь ХIХ и половину ХХ века Демоз считает временем «социализирующего» стиля, который делает целью воспитания не столько завоевание и подчинение ребенка, сколько тренировку его воли, подготовку к будущей самостоятельной жизни. Ребенок мыслится скорее объектом, нежели субъектом социализации.
Наше время, по Демозу, - время «помогающего» стиля. Предполагается, что ребенок лучше родителей знает, что ему нужно на каждой стадии жизни, поэтому родители стремятся не столько дисциплинировать или «формировать» детей, сколько помогать индивидуальному развитию. Отсюда – стремление к эмоциональному контакту с детьми, к пониманию, сочувствию и т.д.
В. Левин. Создается ощущение, что если отбросить времена инфантицида и раннее средневековье, то все исторические стили воспитания так или иначе, в той или иной степени присутствуют и в наше время.
И. Кон. И ничего удивительного в этом нет. Как наше детство в нас самих, так и история общества присутствует в современном обществе.
Но я привел только одну, и весьма спорную, из классификаций существующих периодизаций истории детства лишь для того, чтобы проиллюстрировать тезис, что единого понятия детства нет и быть не может. Оно исторично.
Как построить свое «я» / Под ред. В.П. Зинченко. - М., 1991. – С. 24 – 26.
Социальным устройством, политикой и правом, культурой. А теперь мы обратимся к проблемам, связанным с положением ребенка в обществе, и прежде всего в семье и в школе.
Что такое детство?
Детство - период от рождения до 11 лет, в течение которого ребенок растет и развивается физически, формируется его характер. Жизнь детей в это время зависит от взрослых, прежде всего от родителей. Это важнейший период жизни, во многом определяющий дальнейшую судьбу человека.
Мир детства - это особый мир, имеющий собственные законы, отношения и пространство. Отличительная особенность этой среды (семья , двор, группа, класс, летний лагерь) заключается в том, что ребенок чувствует себя здесь своим.
Дети и взрослые отличаются друг от друга ростом, физической силой, умственными способностями и умением их применять. У взрослых и детей разное отношение к риску и опасностям. До определенного возраста у человека нет ощущения опасности. За счет накопленного объема знаний взрослые умеют принимать правильные решения в сложных ситуациях. Взрослые стараются брать на себя дополнительную ответственность.
Детство включает три стадии.
Первая стадия
начинается с момента рождения ребенка и продолжается 3 года; это период, когда ребенок учится говорить и самостоятельно питаться, передвигаться.
Вторая стадия охватывает период с 3 до 6 лет и характеризуется развитием личности ребенка и познавательных процессов.
Третья стадия продолжается с 6 до 11 лет, т. е. соответствует школьному возрасту и включению ребенка в жизнь общества .
Психологи считают, что в раннем детстве ребенка должны окружать только знакомые лица - у него формируется представление о постоянстве окружающего мира и самого себя.
Положение ребенка в обществе отличается от положения взрослого. Ребенок не обладает самостоятельностью, не имеет возможности отстаивать собственные права, бороться за свои интересы. Как правило, важные решения, касающиеся жизни и развития, за ребенка принимают взрослые. Дети нуждаются в защите или опеке старших.
Отношение к детям в разные исторические эпохи
Еще 200-300 лет назад, когда основной ячейкой общества являлась большая многодетная семья, детей ценили как рабочие руки. Дети - это будущие кормильцы состарившихся родителей, о которых надо заботиться.
Интересные факты
Детства, как особой стадии развития человека, в Средние века не существовало. В те времена художники изображали детей как маленьких взрослых: у них были взрослыми не только лица, но и одежда. Как только ребенок вырастал из пеленок, его сразу же одевали в костюм, ничем не отличающийся от одежды взрослого, но небольшого размера. Лишь в XVI-XVII веках появляется детская одежда, отличающая ребенка от взрослого.
Интересно, что для мальчиков и девочек в возрасте 2-4 лет одежда была одинаковой и состояла из детского платьица.
Понятие «отрочество» появилось не сразу. В России в XVII-XIX веках отрочество наступало в возрасте 14- 16 лет, а до того ребенка именовали «дитятей».
Прежние времена отличались высокой рождаемостью и большой детской смертностью. Дети умирали от болезней, которые тогда не умели лечить, а также от антисанитарии, которая царила в жилищах. Кроме того, детей надо было кормить, а если случался голод - явление частое в древнем и средневековом обществах, - еду получали в первую очередь те, кто сам добывал ее, т.е. взрослые.
Вот почему в ребенке видели не только будущего кормильца, но и серьезную обузу.
Первобытные племена освобождались от детей в периоды засухи, голода и недоедания. Древние спартанцы уничтожали физически слабых младенцев, считая, что они приносят несчастье родителям и не способны защищать отечество в битве с врагом.
Средневековье пестрит сообщениями о побоях и родительском деспотизме.
Русский «Домострой» - свод житейских правил и наставлений XVI века - проникнут духом беспрекословного повиновения детей родителям.
Сегодня жизнь детей улучшилась: снизилась смертность, стало меньше возможности оказаться сиротами, пережить смерть сестры или брата или умереть до достижения зрелости. Людям легче дожить до появления внуков, но в то же время участились разводы, многие дети живут в неполных семьях. Родители все меньше видятся с детьми, поскольку заняты работой. Дети находятся в школе дольше, чем в прежние времена. Они проводят больше времени в группах сверстников, у них меньше братьев и сестер, зато нынешний ребенок может иметь отдельную комнату, деньги и свой компьютер.
Воспитание детей у разных народов
В различные исторические эпохи в разных странах детей воспитывали неодинаково.
У каждого народа есть свои методы воспитания детей. В современной Японии чаще обращаются к поощрениям, нежели к наказаниям. Воспитывать по-японски означает не ругать за то, что уже сделано плохо, а, предвидя плохое, обучать правильному поведению. Даже при явном нарушении правил приличия родители избегают прямого осуждения, чтобы не поставить ребенка в унизительное положение. Вместо порицания детей обучают конкретным навыкам поведения, всячески внушая им уверенность, что они способны научиться управлять собой, если приложат усилия. Первые ограничения начинаются в школьные годы, но вводятся они постепенно. Ребенка учат подавлять в себе порывы, которые в раннем детстве никто не ограничивал. Он учится вести себя подобающе, уважать старших, чтить долг и развивать преданность семье. По мере взросления жесткость регламентации поведения сильно возрастает.
С европейской точки зрения детей в Японии балуют. В Англии придерживаются иных методов. Англичане считают, что неумеренное проявление родительской любви и нежности приносит вред детскому характеру, к детям надо относиться сдержанно, даже прохладно. К дисциплине приучают с раннего возраста. Если ребенок мучает кошку или собаку, обижает младшего или наносит ущерб чужому имуществу, его ждет суровое, даже жестокое наказание. Наказывать детей - это не только право, но и обязанность родителей. Баловать детей - значит
портить их. С детства дети приучаются к самостоятельности и ответственности за свои поступки. Уже в 16- 17 лет, получив права и аттестат об бразовании, дети уезжают и живут независимо от родителей.
Воспитание в разные исторические периоды
Главными воспитателями у большинства народов считаются родители . Но так происходило не всегда.
В средневековой Европе многие дети воспитывались в монастырях, закрытых школах и университетах. В Англии до полутора лет детей выкармливала наемная кормилица в родительском доме, затем их воспитанием занимались родители, а с 10 лет многие из них отправлялись жить и учиться в другие семьи. Европейские дворяне отдавали своих отпрысков в более знатные дома, где они служили в качестве пажей и оруженосцев. Крестьяне и ремесленники определяли детей в услужение.
В XVII веке в воспитании детей придерживались принципа подчинения воли. Телесные наказания и жестокие порки широко применяли не только в семье, но и в школе, и в университете. Учитель не мыслился без розог. На картинах его обязательно изображали с плетью в руках.
В конце XVII - начале XVIII века нравы постепенно смягчаются. Телесные наказания становятся более легкими. Появляется понятие о человеческом достоинстве ребенка. Правила хорошего тона запрещали держать локти на столе, чавкать, сморкаться, воспитывали у детей волю и хорошие манеры.
В домах европейской аристократии и крупной буржуазии воспитание детей возлагалось в основном на нянек и гувернанток; отцы же участвовали в воспитании сыновей, когда мальчики уже могли охотиться, заниматься спортом или обучаться военному делу.
Детством называется период жизни от рождения до 11 лет. Все необходимое для жизни ребенку дает прежде всего семья.
В различные исторические эпохи отношение взрослых к детям в семье менялось.
Проверьте свои знания
1. Что такое детство? Чем отличается ребенок от взрослого человека?
2. Каким было отношение общества к детям и их воспитанию в разные периоды истории? Почему?
3. Девочка Элли из сказочной повести А.М. Волкова «Волшебник Изумрудного города» прошла много испытаний и добилась своей цели - вернулась домой. А в настоящей жизни какие важные поступки могут совершать дети 10-11 лет? Что им для этого необходимо?
Практикум
1. Из художественной литературы или из фильмов приведите примеры воспитания детей, которые вы одобряете. Объясните свой выбор.
2. В современном обществе много специальных магазинов одежды, обуви, игрушек; есть детские театры и кафе, детские оздоровительные лагеря. Как вы думаете, зачем взрослые так много внимания уделяют детям? Полезно ли это для развития общества?
Кравченко А.И., Певцова Е.А., Обществознание : Учебник для 6 класса общеобразовательных учреждений. - 12-е изд. - М.: ООО «ТИД «Русское слово - РС», 2009. - 184 с.
Содержание урока конспект урока опорный каркас презентация урока акселеративные методы интерактивные технологии Практика задачи и упражнения самопроверка практикумы, тренинги, кейсы, квесты домашние задания дискуссионные вопросы риторические вопросы от учеников Иллюстрации аудио-, видеоклипы и мультимедиа фотографии, картинки графики, таблицы, схемы юмор, анекдоты, приколы, комиксы притчи, поговорки, кроссворды, цитаты Дополнения рефераты статьи фишки для любознательных шпаргалки учебники основные и дополнительные словарь терминов прочие Совершенствование учебников и уроков исправление ошибок в учебнике обновление фрагмента в учебнике элементы новаторства на уроке замена устаревших знаний новыми Только для учителей идеальные уроки календарный план на год методические рекомендации программы обсуждения Интегрированные уроки13:29 16.08.2013
Далеко не всегда дети занимали такое важное место в жизни родителей, как в наши дни. Даже наличие души у ребенка ставилось под сомнение. Американский историк и психолог, один из основателей психоистории Ллойд Демоз, проследил историю изменения отношения родителей к детям с древних времен до наших дней.
.jpg)
Пытаясь выделить периоды с разными стилями воспитания детей, следует признать, что психогенная эволюция с неодинаковой скоростью протекаете разных генеалогических линиях, что многие родители как будто «застряли» на более раннем этапе, что даже в наши дни есть люди, которые бьют, убивают и насилуют детей. Кроме того, существуют классовые и региональные различия, ставшие особенно важными в новое время, когда высшие классы перестали отсылать своих детей кормилицам и начали воспитывать их сами. Поэтому, составляя схему периодизации, которая приводится ниже, я ориентировался на наиболее развитых в психогенном отношении родителей в наиболее развитых странах, а датировку привожу по самым ранним упоминаниям в источниках того или иного стиля отношений с детьми.
Шесть последовательных этапов показывают постепенное сближение ребенка и родителя по мере того, как поколение за поколением родители медленно преодолевают свои тревоги и начинают развивать способность распознавать и удовлетворять потребности ребенка. Кроме того, мне кажется, что схема дает еще и классификацию современных стилей воспитания детей.
1. Стиль детоубийства
(античность до IV века н. э.)
Над античным детством витает образ Медеи, поскольку миф в данном случае только отражает действительность. Когда родители боялись, что ребенка будет трудно воспитать или прокормить, они обычно убивали его, и это оказывало огромное влияние на выживших детей. У тех, кому повезло выжить, преобладали проективные реакции, а возвратные реакции находили выражение в гомосексуальных половых актах с детьми.
2. Оставляющий стиль
abandoning (IV-XIII века н. э.)
Родители начали признавать в ребенке душу, и единственным способом избежать проявления опасных для ребенка проекций был фактический отказ от него - отправляли ли его к кормилице, в монастырь или в заведение для маленьких детей, в дом другого знатного рода в качестве слуги или заложника, отдавали ли навсегда в чужую семью или окружали строгой эмоциональной холодностью дома. Символом этого стиля может быть Гризельда, которая охотно отказалась от своих детей, чтобы доказать любовь к мужу. Или, может быть, одна из популярных до тринадцатого века картин с изображением суровой Марии, которая крепко, почти до удушья сжимает в руках младенца Иисуса. Проекции по-прежнему очень сильны: ребенок полон зла, его надо все время бить. Однако возвратные реакции значительно ослабевают, что видно из уменьшения числа гомосексуальных связей с детьми.
3. Амбивалентный стиль
(XIV-XVII века)
Ребенку было позволено влиться в эмоциональную жизнь родителей, однако он по-прежнему был вместилищем опасных проекций взрослых. Так, задачей родителей было «отлить» его в «форму», «выковать». У философов от Доминичи до Локка самой популярной метафорой было сравнение детей с мягким воском, гипсом, глиной, которым надо придать форму. Этот этап отмечен сильной двойственностью. Начало этапа можно приблизительно датировать четырнадцатым веком, когда появилось много руководств по воспитанию детей, распространился культ Марии и младенца Иисуса. а в искусстве стал популярным «образ заботливой матери».
4. Навязывающий стиль
(XVIII век)
Этот стиль стал возможен после грандиозного ослабления проективных реакций и фактического исчезновения возвратных реакций, что стало завершением великого перехода к новому стилю отношений. Ребенок уже в гораздо меньшей степени был отдушиной для проекций, и родители не столько старались исследовать его изнутри с помощью клизмы, сколько сблизиться с ним более тесно и обрести власть над его умом и уже посредством этой власти контролировать его внутреннее состояние, гнев, потребности, мастурбацию, даже саму его волю. Когда ребенок воспитывался такими родителями, его нянчила родная мать; он не подвергался пеленанию и постоянным клизмам; его рано приучали ходить в туалет; не заставляли, а уговаривали; били иногда, но не систематически; наказывали за мастурбацию; повиноваться заставляли часто с помощью слов. Угрозы пускались в ход гораздо реже, так что стала вполне возможной истинная эмпатия.
Некоторым педиатрам удавалось добиться общего улучшения заботы родителей о детях и, как следствие, снижения детской смертности, что положило основу демографическим изменениям XVIII века.
5. Социализирующий стиль
(XIX век - середина XX)
Поскольку проекции продолжают ослабевать, воспитание ребенка заключается уже не столько в овладении его волей, сколько в тренировке ее, направлении на правильный путь. Ребенка учат приспосабливаться к обстоятельствам, социализируют. До сих пор в большинстве случаев, когда обсуждают проблему воспитания детей, принимают как нечто само собой разумеющееся социализирующую модель, этот стиль отношений стал основой всех психологических моделей двадцатого века - от фрейдовской «канализации импульсов» до скиннеровского бихевиоризма. Особенно это относится к модели социологического функционализма. В девятнадцатом веке отцы стали гораздо чаще выказывать интерес к своим детям, иногда даже освобождая мать от хлопот, связанных с воспитанием.
6. Помогающий стиль
(с середины XX века)
Этот стиль основан на допущении, что ребенок лучше, чем родитель, знает свои потребности на каждой стадии развития. В жизни ребенка участвую" оба родителя, они понимают и удовлетворяют его растущие индивидуальные потребности. Не делается совершенно никаких попыток дисциплинировать или формировать «черты». Детей не бьют и не ругают, им прощают, если они в состоянии стресса устраивают сцены.
Такой стиль воспитания требует огромных затрат времени, энергии, а также бесед с ребенком, особенно в первые шесть лет, потому что помочь ребенку решать свои ежедневные задачи невозможно, не отвечая на его вопросы, не играя с ним. Быть слугой, а не повелителем ребенка, разбираться в причинах его эмоциональных конфликтов, создавать условия для развития интересов, уметь спокойно относиться к периодам регресса в развитии - вот что подразумевает этот стиль, и пока еще немногие родители со всей последовательностью испробовали его на своих детях.
Из книг, в которых описываются дети, воспитанные в помогающем стиле, видно, что в итоге вырастают добрые, искренние люди, не подверженные депрессиям, с сильной волей, которые никогда не делают «как все» и не склоняются перед авторитетом.
Ллойд Демоз
,
Историк, психолог, один из основателей психоистории